Бентли Литтл - Странная кожа

волосы были собраны в каштановый хвост.

Почему-то, всё это возбуждало ещё больше.

Похоже, девушка нервничала, словно это был её первый раз, и это тоже казалось возбуждающим.

— Я Джен, — сказала она.

Они поговорили пару минут. Рид колебался и не знал, что делать дальше, а она вела себя так, будто это было обычное свидание.

Вскоре Джен предложила уйти. Рид оплатил счёт и встретился с ней на улице. Девушка назвала цену и велела следовать за ней; они поехали в разных машинах.

Джен привела его в мотель на бульваре Бич. У неё уже был ключ от номера. Рид припарковался возле машины Джен и последовал за ней в маленький грязный номер. На миниатюрной плите стояла кастрюля, в открытом шкафу висела женская одежда, и Рид подумал: а не здесь ли она живёт?

Эта мысль вгоняла в депрессию.

Они снова обсудили условия, и Рид заплатил восемьдесят долларов вперёд. Джен ясно дала понять, что не будет заниматься оральным или анальным сексом, но «ты можешь делать всё, что захочешь». Она вошла в ванную комнату, закрыв за собой дверь.

— Устраивайся поудобнее, — сказала Джен. — Я выйду через минуту.

Рид стянул с кровати покрывало и простыню, разделся и забрался под одеяло.

Через минуту девушка вышла из ванной, одетая только в белую шёлковую сорочку. Джен по-прежнему выглядела какой-то невинной, было явное несоответствие между её внешностью и профессией. К тому времени, как она добралась до кровати, у Рида уже был конкретный стояк.

Джен откинула одеяло, улыбнулась его возбуждённому члену и медленно стянула сорочку.

Рид уставился на её промежность.

У Джен не было волос на лобке.

Ни вагины.

Ни члена.

Ничего.

Рид с удивлением протянул руку и провёл пальцами между её ног, ощутив лишь гладкую кожу — мягкую, эластичную, тёплую, — не похожую ни на что, к чему он когда-либо прикасался.

Казалось, Джен стесняется своего тела и Рид перестал её ласкать, когда она забралась в постель. Была ли она уродом? По его мнению, определенно да, но это не была отталкивающая аномалия. Физическая ненормальность Джен не вызывала отвращения. Напротив, он находил это довольно возбуждающим и каким-то странным образом сексуально привлекательным. Рид возбудился ещё больше, чем раньше.

Джен попыталась укрыть их обоих одеялом, но он откинул его на край матраса.

— Я хочу смотреть, — сказал он.

Девушка кивнула и придвинулась к Риду. Её руки были мягкими, но не такими нежными, как гладкая кожа у неё между ног, даже когда она поглаживала пальцами его член. Рид перекатил её на спину и забрался сверху.

Его эрегированный член скользнул по ней, прижавшись к странной коже между ног. Рид отчаянно жаждал проникновения и ощущал безумное разочарование, не имея возможности проникнуть в Джен, но в тоже время это было весьма эротично; он никогда не испытывал ничего подобного. Ощущения нарастали, приятная мягкость действовала на него так, как ничто и никогда раньше. Рид почти сразу понял, что не может сдерживаться, и не важно, есть ли дырка или нет, начал тыкаться членом ей в пах.

На пике оргазма он встал на колени между раздвинутых ног Джен, прижал извергающийся орган к месту, где должно было находиться влагалище и кончил.

Сперма впитывалась в кожу.

У него на глазах густая молочно-белая жидкость растворялась в её бледной безупречной плоти; мелкие капли, казалось, испарялись, а более крупные струйки втягивались в невидимые поры.

Через минуту промежность и живот Джен были чистыми и сухими. Не осталось никаких признаков того, что сперма вообще когда-либо попадала на её тело.

Она улыбнулась Риду.

Как она пи́сала? — задумался он. Был ли у неё менструальный цикл? Может быть, всё вытекало из кожи так же, как просачивалась его сперма.

Кожа.

Именно кожа так заинтриговала его, гладкий участок между её ног, там, где должны быть половые органы. Рид никогда не чувствовал, никогда не видел и никогда не слышал ни о чём, даже отдалённо похожем на это.

Ни у кого другого на земле нет такой кожи.

Возможно ли это? Рид предполагал, что возможно. В этом перенасыщенном средствами массовой информации обществе, где единообразие не только вызывало восхищение, но и считалось желанной целью, уникальность стала чем-то экзотическим, о чем взволнованно трубили бульварные новостные программы, грязные журнальчики и анонимные интернет-источники. Если бы это было официально зарегистрированное заболевание, --">