Мирон Высота - Пятки

Дверь скрипнула и вскрыла набитый мебелью и вещами мир. Комната под потолок была завалена полосатыми «челночными» сумками, стульями, шкафами, коробками бежевыми и коробками с выцветшими картинками. В объятиях разлапистого велосипеда с круглыми баранками руля угнездился худой скелет торшера с ниточками бус. Стук точно жил в сердце этого нагромождения.

С упрямым достоинством Сережа начал вырывать из лап комнаты предметы, будь то распадающаяся коробка или пятнистая гладильная доска и выносить в коридор или дальше, в комнату с диваном. В хозяйской комнате не было лампы, Сережа окунался в темноту и тащил, тащил на свет, все, что попадалось под руку. Вещей было много, Сережа чихал и кашлял, сбивал рукой клочья пыли, утирал пот со лба, но методично таскал освобожденные предметы. Он порезал руку до крови, когда из коробки выскочили россыпью кухонные ножи и оставлял на предметах нечеткие, бурые отпечатки. На его диване теперь лежала слипшаяся любовная парочка — велосипед и торшер. В кухню невозможно стало зайти — с плаката панически пучила глаза голая красотка, придавленная башней коробок.

Наконец, в комнате осталась только громоздкая туша шкафа, да кое-какая мелочь, рассыпанная по углам. Окно в комнате оказалось забито фанерой, и свет из коридора четко вычерчивал кривой прямоугольник на полу и стене. Сережа выключил свет и раньше, чем шагнул во всепоглощающую черноту, услышал — тук, тук, тук.

Дальше он двигался почти на ощупь, сжимая в руках телефон с включенным фонариком. Нежный, рассеянный свет, выхватил блеснувшие пуговицы на косматом пальто, брошенном у стены. Стук шел от старого шкафа, Сережа в этом не сомневался.

Тук. Тук.

Стук не стал лучше слышен, он был растворен в пространстве комнаты. Воздух вокруг был отравлен стуком. Тук. Тук. Тук.

Сережа потянул на себя скрипучую створку и увидел внутри пустоту. На стальной перекладине неподвижно висели ряды деревянных треугольников. Больше в шкафу ничего и никого не было.

***

Старуха смотрела сквозь него. Глаза едва чернели сквозь молочную белизну.

Да она слепая, подумал Сережа.

— Простите, — сказал он как можно более дружелюбнее. — Я живу в соседней квартире. Это вы стучите в стену?

Сережа не был уверен в том, что старуха за стеной выбивает ночной ритм ладошкой по стене, но других вариантов не было. Правда стук совпадал с отсутствием электричества, но этот факт Сережа списывал на обостряющиеся в темноте собственные чувства.

Старуха молчала и не шевелилась. Она опять открыла собственную дверь, стоило Сереже звякнуть ключом о замок. Открыла и замерла на пороге. Сережа шагнул к ней, оставив свой ключ торчать в замке. В нос резко ударил прелый запах немытого тела. Старуха не шелохнулась. Сережа вдруг оказался достаточно близко от нее, чтобы разглядеть все то, что скрывал полумрак подъезда. Засохшую пену в уголках синеватых губ. Дрожь дряблой кожи на белесой шее. Глаза.

Старуха сипло выдохнула вместо ответа.

— Отвали от бабки, — услышал Сережа откуда-то сверху и сзади.

Сережа отпрянул и оглянулся. На площадке между этажами он увидел засаленные тапки, тренировочные штаны и камуфляжную майку, растянутую по внушительного размера торсу.

— Я сосед, вот из этой квартиры, — Сережа показал рукой. — Она сама дверь открыла.

Незнакомец в майке ничего не сказал, а он просто смотрел на Сережу сверху вниз и не мигал. В зажатой горсти ладони у него дымила сигарета.

Сережа открыл свою дверь и скользнул внутрь. Там он сразу запнулся о тяжелый чемодан и чуть не упал. Весь коридор был заставлен мебелью и коробками, которые он вытащил прошлой ночью из вскрытой комнаты.

Лампочка под потолком неожиданно загудела. Как муха. А потом подмигнула Сереже, но совсем не по-дружески.

***

Тук. Тук. Тук.

Стук как будто стал громче, но все так же пропадал стоило ему щелкнуть выключателем.

Он прижался лбом к обжигающе холодному окну и закрылся ладонями как шорами, от надоедливого электрического света. Тот сразу впился в затылок.

На улице чернела ночь. И больше ничего не было вокруг.

Холод от оконного стекла сделался невыносимым, и он обернулся. Лампочка без абажура выжигала все вокруг. Он вспомнил, что лампочки особенно ярко светят перед тем, как перегореть. Только вспомнил, как лампочка с глухим хлопком умерла.