Егор Олегович Гребенщиков - Красный Замок

любимого фильма. Отец согласился перед тем, как заметить опасность заметил отец. Он крикнул нам, чтобы мы легли на землю, но я задержался, лишь для того, чтобы взглянуть вперёд. Мой взгляд уткнулся в оперенного черным ворона, летящего на меня. Он пролетел надо мной так низко, что я почувствовал, как крылья коснулись моей головы. Он громко и противно заорал, и я потерял сознание.

На мгновение я увидел яркий образ, вспышкой мелькнувший в моей голове. Стена из красного камня с железной дверью…

Очнулся я уже дома, едва помня события сна, но я сохранил в памяти силуэт великого здания, манящий к нему ослепительной красотой и таинственностью…

Я пытался сложить картину полностью, собирая её из кусочков воспоминаний, которые смог уловить во сне, когда меня сморило в сон, но выспаться мне так и не удалось — всю ночь я слышал, как над домом кричат вороны, спускаясь на крышу и хлопая своими ужасными крыльями.

К утру же птицы исчезли, но явился Виктор, ведя за собой девчонок. Он постучал в дверь и, как только я открыл ему, сказал.

— Ты выйдешь? Мы такое нашли! — он наперебой с девочками что-то говорил, но я сказал, что скоро выйду и пошел одеваться.

Виктор ждал меня ровно три минуты, но было видно, что для него это была вечность, потому что, едва мне стоило появится на улице, он потащил меня за собой, стараясь идти быстро, будто бы он мог опоздать на что-то очень важное. Мы шли по дороге все вместе, в странном молчании, и как я ни пытался заговорить — все тут же заявляли, что осталось совсем малость, потерпи.

Ещё я заметил, что всюду, на деревьях и домах сидели вороны. Они безотрывно смотрели на нас и, когда мы отходили на некоторое расстояние от них, перелетали поближе, не теряя нашу компанию из виду.

— Теперь направо. Скорей же! — произнесла наша вечно спокойная Мона, взволнованным тоном.

Мы свернули с дороги, причем они затолкали меня силой на неё, не медля и не останавливаясь. Мы шли быстро, почти бежали, пока не увидели странное здание. Странное тем, что я уже видел в своих снах, руины, где была большая стена, окружённая точь-в-точь похожими на неё красными стенами, стоящими по бокам. Прямо перед нами виднелась стена, в которой была помещена стальная дверь.

— Пошли, мы должны открыть её! — сказал Виктор, бросившись к двери, волоча меня с собой, но я не желал уходить. Я стоял, смотря на великолепный замок, минуту назад бывший руинами, едва устоявшими и полуразрушенными. Но это казалось таким пустяком, по сравнению с величием башен, с тем блеском огромных, воистину кровавых рубинов, из которых было сложено это строение. Я завороженно смотрел на все это, пока меня не охватило желание отпереть дверь и проникнуть в замок, кишащий сокровищами. Я оттолкнул Виктора, дёргая за ручку, но она не поддавалась. Я закричал на остальных, приказывая помогать мне, но это было не нужно. Они делали то же самое, ища проходы в стене, простукивая камни и выискивая лазейки. Они желали того же, что и я, были одержимы той же манией.

Внезапно явился человек, одетый в лохмотья и несущий в руке длинный посох из дерева, изголовье которого было сделано из черепа птицы. Он крикнул что-то неразборчивое, постукивая по камням посохом, и мы все разом, в один момент оглянулись. Мы больше не видели красот замка, видели лишь неизвестного бродягу, подзывающего нас.

— Кто вы такие? Что вам тут надо? — спрашивал он у девочек, оказавшихся ближе всего к нему.

— Мы… Просто… — начали они, но незнакомец их перебил.

— Ты! — он указал на меня. — Ты скажешь мне, что вы искали.

Я осторожно подошёл к нему, смотря под ноги от чувства вины, накатившего непонятно откуда. Именно поэтому я и заметил на земле тень, разрастающуюся и увеличивающуюся в размерах. Я посмотрел на верх и увидел большого ворона с красными глазами. Он напал на меня, хищно выставив когти-крючья, ударяя меня по голове. Весь мир расплылся в мутных красках, окуная меня в бессознательность.

— Эй, парень, ты слышишь меня?

Голос был знакомый, но от сильного удара я не мог вспомнить, где его слышал. Я медленно открыл глаза, почувствовав при этом резкую боль.

— Молодец. — произнес человек, разбудивший меня. Он взял меня за руку, вручая деревянный ковш, из которого что-то плескалось. — Выпей.

Я поднес ковш к губам и отпил. Питьё было горьким, но оно помогло мне чувствовать себя лучше, убирая боль, пульсирующую над левым глазом. Теперь я мог полностью оглядеть это место. Как --">