Джон Ширли - Ползущие

милосердна.

Майор Генри Стэннер, представитель разведки в НАСА, высунулся из дверцы, почти повиснув на высоте восьмисот футов над расстилавшейся внизу пустыней. Покрутил кольцо на бинокле, чтобы смягчить нестерпимый солнечный свет, и теперь в пятне голубоватого фильтра четко обозначились громадные валуны и маленькие деревца. Ветер доносил резкий запах шалфея, мягкий аромат цветущих кактусов. И – вроде бы – чуть ощутимый дух разложения. Может, отбился от стада чей-то бычок и сдох в пустыне? Много чего может быть…

Разглядывая с воздуха двадцать третью лабораторию, майор Стэннер сказал:

– Думаю, зажигательные бомбы – то что надо, если применить высокотемпературную смесь, может, что-нибудь на магниевой основе. В «Инструкции по очистке» говорится то же самое. – Ему приходилось напрягать связки, чтобы перекричать шум двигателя и вой лопастей пропеллера. Облетая территорию института, «Черный ястреб» слегка наклонился набок. Майор сдвинул вниз защитные очки, покачал головой и добавил: – Так что можно обойтись и без атомной бомбы.

– Мы вообще-то думали о тактической бомбе, – откидываясь на ремнях, возразил Бентуотерс, крупный рыхлый блондин с бледным лицом и водянистыми голубыми глазами. Его явно тошнило. Бентуотерс был из тех, кто отдает распоряжения по телефону, а не носится над местами событий на военных вертолетах. – Или термобарическую бомбу, даже парочку… Точечно…

Бентуотерс работал в Агентстве национальной безопасности – АНБ. Теоретически говоря, он был гражданским лицом, но постоянно сотрудничал с военными учеными. Бледно-зеленый оттенок кожи вконец укачавшегося человека куда больше соответствовал его состоянию, чем пустынная полевая форма парашютистов, в которую он облачился перед полетом.

Вертолет еще раз резко развернулся, и пустыня внизу завертелась, как диск патефона.

Вытянув шею в открытую дверь, Бентуотерс выглянул, посмотрел вниз, моргнул и быстро вернулся к прежнему положению.

Стэннер спросил:

– Лаборатория хорошо защищена?

Бентуотерс нахмурился и показал на уши. Стэннер повторил вопрос громче. Собеседник закивал с преувеличенной силой.

– Мы из кожи вон лезли, чтобы все было как надо. Между лабораторией и внешним входом три стены. Выдержат землетрясение. Потом мастерские. Кроме того, там предусмотрены места для размещения бомбовых зарядов.

– О'кей. Думаете, они все это теперь уничтожат?

– Имеете в виду институт? – Бентуотерс нахмурился и покачал головой.

Разворачиваясь, вертолет снова наклонился, его затрясло, инерция навалилась на обоих пассажиров, Стэннер ухватился за стойку, Бентуотерс – за живот. Следующую фразу он, казалось, выдавил из себя лишь для того, чтобы справиться с тошнотой или хоть на минуту забыть о ней.

– Есть… новый план. Пусть, мол, развиваются сами по себе, надо только полностью исключить риск распространения.

– Исключить риск? Полностью? Такого зверя на свете нет.

Бентуотерс продолжал:

– Они планируют…

Но голос его слабел, и шум вертолета заглушил последующие слова.

– Что?

Бентуотерс пожал плечами.

– На самом деле вам лучше не знать подробностей без особого распоряжения. – И он вытер губы тыльной стороной ладони. – Давайте-ка возвращаться на базу.

Стэннер кивнул, вытянул шею, чтобы встретиться взглядом с пилотом, и подал рукой условный знак: «возвращаемся». Вертолет опять развернулся над пустыней Невада и двинулся к базе военно-воздушных сил.

Что задумали у нас в департаменте? – с раздражением думал Стэннер. – Почему у меня возникает какое-то странное чувство? Как я сам отношусь к этим ребятам? Например, вот к Бентуотерсу?

И тут он все понял. Мурашки побежали у него по спине.

Он много раз в жизни встречал подобных людей и, общаясь с ними, всегда испытывал это чувство. Еще когда был ребенком. Это люди, которые всегда лгут. Даже если во лжи нет никакой необходимости.

Как он сам дошел до такого – работает на них, подчиняется им?

Стэннер пожал плечами – бывало и хуже. Например, операция ЦРУ в Индонезии… Он-то всего-навсего предоставил им данные спутниковой разведки. А уж что они с ними сделали…

И если честно, то была ли та история действительно хуже нынешней?

Что может быть хуже картин, которые им продемонстрировала камера в лаборатории 23? Или хуже того, что этот младенец Берджесс был жив и, скрючившись в три погибели, надеялся на помощь, а они, спасатели, специально выжидали, пока он умрет, и --">