Бентли Литтл - Глория

медленно качает головой.

Впервые Глория почувствовала эмоцию, которую она должна была чувствовать с самого начала: страх. Она отвернулась, вглядываясь в обеспокоенное лицо Бенджамина, затем снова посмотрела в сторону странной гостьи. Ее мать зачерпывала ложкой запеканку из тунца в свою тарелку.

— Все в порядке, — произнес Бенджамин. — Все в порядке.

Она взглянула через его плечо на мальчиков. И Брэдли, и Лукас выглядели испуганными. Все остальные нарочито отвернулись, смущаясь за нее.

— Ох, извините, — сказала она. — Привычка. Я просто... — она запнулась, не зная, как выкрутиться из этой, несомненно неловкой ситуации дальше.

— Почему бы тебе не пойти и не прилечь? — предложил Бенджамин. — Отдохни немного. Мы позаботимся обо всем здесь.

Может быть, она бы так и сделала. У нее болела голова, и она устала вежливо кивать и принимать соболезнования. Ей хотелось, чтобы все это закончилось, и, может быть, если она пойдет в спальню и вздремнет, к тому времени, когда она проснется, все уйдут, и она сможет избежать долгих прощаний, которые, она так не любила.

И, надеюсь, ее мать уйдет.

— Думаю, я так и сделаю, — ответила она Бенджамину. — Разбуди меня, когда люди начнут уходить.

— Обязательно, — заверил он, но по его тону она поняла, что у него нет намерения делать что-либо подобное, и за это она была ему благодарна.

Глория удалилась в комнату для гостей — она не хотела спать в постели матери — и закрыла за собой дверь, прежде чем растянуться на двухспальной кровати в углу.

Однако она не могла уснуть. Самым горячим ее желанием в этот момент было задремать на полчаса, а проснувшись, обнаружить, что этой подростковой версии ее матери больше нет. Возможно, она никогда не узнает, почему и как появилась ее мама, но это не самое страшное. Лишь бы ее здесь не было, Глория была бы довольна. Пусть все будет нормально. Конечно, в свою меру.

Но разумно ли было этого ожидать? Если посмотреть на это с практической точки зрения, то куда должна была пойти ее мать? Это же был ее дом. Неужели она просто покинет помещение, выйдя вместе с остальной толпой, чтобы... что? Бродить по улицам? Казалось гораздо более вероятным, что Глория проснется и обнаружит, что ее мать вернулась в свою спальню, лежит на своей кровати или даже убирает дом после ухода гостей (скорбящих!). Вероятность того, что она уйдет так же, как и пришла, была, по мнению Глории, очень и очень мала.

Она проснулась в затемненной комнате, не заметив как вообще заснула. Она не помнила момента когда задремала и сколько уже прошло времени. Последнее воспоминание было о том, как она мысленно перечисляла возможные варианты возвращения матери, что, вероятно, означало, что сон одолел ее мгновенно, как человека, которому ввели анестезию перед операцией. При том стрессе, который она пережила, такая реакция была вполне естественной и ожидаемой, но все же она смущала, и Глория приподнялась в постели, гадая, все ли ушли.

Мама! Где сейчас ее мать?!

Вот в чем был главный вопрос. Она надеялась, что весь этот инцидент был следствием ее переутомленного, измученного, перегруженного мозга, и что его никогда не было, но через частично открытый дверной проем спальни она услышала отчетливый и безошибочный голос своей матери, разговаривающей с Бенджамином и мальчиками. Это был голос из прошлого, более молодая версия, которую она забыла, но которая с ревом вернулась из каких-то далеких уголков ее памяти. Внезапно Глория перестала быть уверенной, что помнит голос своей матери, с которым она жила последние десять лет, голос, который она слышала всего пять дней назад в больнице.

На мгновение она замерла, подслушивая. Ее семья общалась, как ни в чем не бывало. Они вчетвером обсуждали... ужин! Глория была уверена, что еды осталось много, но Брэдли жаловался, что хочет "Тако Белл", а Лукас ответил, что хочет "Дель Тако".

Ее мать рассмеялась, неожиданно громким и неуместно буйным смехом, который она помнила с детства, и впервые после возвращения матери Глория почувствовала приступ грусти и тоски.

— Домашние тако лучше любого фастфуда, — сказала ее мать. — И к тому же полезнее! Я приготовлю тебе свои знаменитые тако из индейки с пико де галло!

— Спасибо, Нора, — сказал Бенджамин. — Мы очень ценим это.

Глория задавалась вопросом, раскрыла ли ее мать свою личность, или Бенджамин сам догадался, кто она такая? Ведь теперь Бенджамин не только знал ее имя, но и, похоже, --">