Екатерина Клепикова - Нереальный мир. Разносторонний человек

аппаратом, он в прошлый раз подавал сигналы без причины. Ещё недельку придётся потерпеть это безобразие, а там в ремонт сдадим. Если будут изменения в состоянии пациентки, сообщайте мне или дежурному врачу. Я в кабинете, оформляю документы. И заполните форму для опознания, может, найдётся кто из родственников.

– А что документов не было?

– Нет. При ней не было ни сумки, ни телефона. Возможно, она вышла до магазина… Впрочем, это не наша работа.

– Думаете выживет?

– Кто знает?! Травмы серьёзные. Ей бы лекарства другие назначить, но, у неё ни полиса, ни родных. Делаем то, что есть под рукой. Отыщется родственник – непременно сообщите.

Доктор ушёл. Олеся последовала за ним, продолжая смотреть его мысли. Да, теперь она без труда могла смотреть мысли, точнее мыслеобразы. Они мелькали в голове людей, как сцены из фильмов. Это было занятно. Врач думал о том, что никогда не знаешь как, где и когда умрёшь. На самом деле он был убеждён, что у неё нет шансов выжить. В глубине души он радовался тому, что сегодня не надо сообщать страшные новости близким, потому что сил на это не было.

У него было огромное желание прилечь на диване и вздремнуть минут пятнадцать. Ещё болела спина, но надо было заниматься документами. Между всеми этими рабочими моментами периодически мелькали мысли о жене и детях. Было очень любопытно узнать, что происходит в их семье, но посмотреть эти мысли не довелось. Оказалось, отлететь далеко от тела было невозможно. Невидимый поводок натянулся максимально и теперь требовал остановиться.

Врач ушёл вглубь коридора, а девушке не оставалось ничего другого, как вернуться к себе в палату реанимации. Медсестра ещё не ушла. Она меняла флакон в капельнице и поправляла аппарат искусственного дыхания, за который так переживал доктор. В её голове мысли были совсем другие.

Она работала здесь давно и привыкла к особенностям этой работы. Её не смущали подгузники на взрослых, утки, бледные полутрупы, лежавшие в постелях. Трупы, видимо, тоже не сильно напрягали.

Зато её очень даже интересовала реальная жизнь. Мысли в голове женщины мелькали одна за другой: с кем сейчас встречается подруга; дали ли премию старшей медсестре в отделении и рассчитывать ли на премию остальным, куда поехать отдыхать этим летом; какое платье выбрать для похода в клуб и в какой из клубов лучше отправится.

При этом параллельно она умудрялась думать о том, что надо сделать на работе, что приготовить вечером, стоит ли брать дополнительную смену или лучше сходить по магазинам…

Хоровод мыслей, казалось, нисколько не мешал ей выполнять свои обязанности. Она меняла повязки, набирала шприцы и делала уколы на автомате, не глядя и очень быстро. У медсестры было отличное настроение, она мурлыкала себе под нос песенку о драгоценных подарках красивым девушкам. Наблюдать за ней было интересно.

Когда она ушла, стало скучно. В палате под капельницами, подключённые к аппаратам лежали ещё трое. Они не подавали признаков жизни. Гробовая тишина угнетала.

– Ну как? Нравится?!

Откуда-то сверху раздался детский голос. Это было настолько неожиданно, что Леся вздрогнула. Она подняла голову. Под потолком на светильнике, болтая ногами, висел полупрозрачный мальчишка. Не дождавшись ответа, он продолжил.

– Здесь не очень весело. Поговорить не с кем, книжку не почитать, вообще ничего не поделать. Я качаюсь на светильнике и болтаю с такими как ты – новенькими. Так время проходит быстрее.

– Ты давно здесь?

– Уже два месяца. Я лежу вон на той кровати у окна.

Леся оглянулась назад. Действительно, бледное худое тело на койке у окна, подключённое к аппарату искусственной вентиляции лёгких, было очень похоже на мальчишку.

– Тебя тоже машина сбила?

– Нет, у меня был сильный жар, пневмония. Меня долго лечили, но я всё равно впал в кому.

– А зачем ты в неё впал?

– Меня особо не спрашивали. ОН сказал так надо, мне придётся немного потерпеть.

– Кто это ОН?

– Как это, ты не знаешь? Ты что не была на Совете?

– Нет, ни на каком Совете я не была.

– Странно. Тогда тебе будет интересно посмотреть на то, что в операционной сейчас происходит. Его они точно потеряют! Он уже был на Совете и решил, что лучше умрёт сейчас. Он мне сам сказал сегодня после утреннего обхода. Летим, операционная сразу под нами, даже тебе хватит расстояния.

– Почему даже мне?

– Первые дни связь с телом сильная и приходиться сидеть рядом, чем дольше лежишь в коме, тем дальше --">