Тимур Джафарович Агаев - Манчестер. Дом, который построили мы

Я остаюсь в этом доме. Я хочу понять, что произошло, и что это все значит. Что это все значит для меня. И что в этом мире еще реально, а что – лишь очередной ход моего соперника.

Я вышел из дома – но уже не чтобы сбежать, а просто прогуляться по свежему воздуху, – и вижу там среди деревьев Манчестера.

Я смотрю на него. Он смотрит на меня с жалобным лицом. Странно, ведь он только что был дома. Может, Манчестер не реален? А тогда какой из них? Манчестер скрылся в густом лесу. Я направился за ним. Если он исчез, значит, и существовать не имел права.

Пройдя в лес, я все-таки увидел Манчестера. Он сел под деревом и плакал. Тихонько плакал, словно девочка. Словно… Аня…

Я подошел к нему и потрепал по плечу, шепча:

– Эй, ты чего. Все хорошо.

– Мы убили Аню. – в слезах отвечает мне Манчестер.

– Она там, дома. – успокаиваю я его.

– Дома?

– Дома.

Манчестер встает и убегает в сторону дома. Я бегу за ним, но, пробежав пару метров быстро теряю его из вида. Он будто испарился среди деревьев. Может, так и должно было быть? К чему это все?

Я ходил по темной улочке. Тут не было домов: только деревья, прямая тропа и фонари. На одном из фонарных столбов я заметил пакет. Пустой пакет, дергающийся силой ветра, и запутавшийся о столбик. И что же? Я подумал, как же ему там одиноко: ведь нет ни друзей, ни родных. Некому этому пакету горевать в плечо, или, может, радоваться во всю голосину. Не было, лишь только представилась ему, словно возможность, загадка – как бы от столба уплыть по течению ветров, – вот только нерешенная. Ломает себе голову сидит, бедный, если голова у него конечно есть.

– Психологический эпицентр – это когда что-то происходит не по твоей воле. Вот ты сейчас, например, в психологическом эпицентре. Верно? Но ты лишь машешь своими руками… Остальное тело прижато к столбу, верно? Ты и твоя сущность – это и есть психологический эпицентр. Центр, который в наших краях называется безысходностью, у тебя является жизнью и судьбой.

– Да-да, знаю как это звучит.

– Звучит? Звук существует лишь в реальности. Мы – нечто нереальное.

– Знаю-знаю.

– Мы – нечто существенно важное для этого мира, но при этом с миром не связанное.

Я стоял перед зеркалом в ванне. Это очень сильно помогало: говорить с самим собой, пока никто не слышит. Да и что уж там, ведь никто и не скрывает, что диалог будет на вашей стороне —и еще как. Нет, это не глупо, все-таки у меня пару дней лучшим другом и собеседником была моя шизофрения, как я понимаю, воображаемый друг. И я в лесу… В том и проблема, что непонятно, правда ли я в лесу. И что тогда правда?

– Ты самый лучший человек на свете, Чарльз, – я успокаивал себя. – Чарльз, ты самый лучший человек на свете. Чарльз, ведь нет более реального человека, чем ты. Чарльз, остальные только иллюзия…

На этом моменте стоит поймать себя на мысли, что что-то ты не туда пошел, и говорить заново:

– Чарльз, ты самый добрый… Чарльз, ты самый красивый… Чарльз, ты самый умный…

Лежа на кровати можно представить себе сны, различные миры и измерения. Вот так я и понимаю, что вокруг меня все настоящее. Ведь была бы вокруг иллюзия, я бы не мог представлять. В нереальном мире, что был создан лишь в результате игр твоего разума, ты никогда не сможешь что-то представить. Никогда не представить нашему мозгу, как он представляет. И, представляя, я нахожу в этом успокоение…

Это был уже вечер. Манчестер куда-то пропал (опять), а из комнаты девочки доносился какой-то странный шум. Это было похоже на шорох. Я решил пройти туда и посмотреть, все ли в порядке – может, кому пригодится моя помощь. Я вроде учился на лекаря, до того как попал сюда. Так сказали мне мои сны.

– Если весь мир клетка, то откуда ты знаешь, что ты не глупая мышка, которую водят за нос, притягивают запахом сыра, который уводит прямо в мышеловку?

Я зашел в комнату и увидел там Манчестера, что, склонив голову над бедной Анной, медленно гладит ее по головке правой рукой, пока левой душит… Я не мог сдержать крик.

– Что ты делаешь, сумасшедший, ты ведь ее сейчас убьешь?

На что тот отвечал лишь:

– В детстве мама сказала мне, что вся наша жизнь является лишь поиском той или того самого. Я сколько бы ни жил, не мог найти ту самую для себя. Но я не остановлюсь, пока не найду…

– Что ты сделал?

– То, что должен был.

– Ты ведь плакал под деревом, обвиняя себя в убийстве!