Анастасия Волкомир - Игра

чувствам. Я твердо решил, что расплачусь за содеянное.

– Я. Я начал, я и завершаю. Я с самого детства был проблемным ребенком и остаюсь им до сих пор. Я сначала играл со своей жизнью, а потом решил играть чувствами других. Я хотел понять, каково это, когда тебя слушаются, каково это быть значимым для кого-то. Я хотел, чтобы меня любили за то, что я есть, а не за мои поступки. Мне никогда не приходило в голову, что я всегда был значим для своего дяди. Человек, который воспитывал меня, получал за меня по шапке и учил меня рыбачить. Я заигрался. Я не думал, что все произойдет так. Люди всегда убивали людей. Они всегда были жестоки к себе и друг к другу, всегда была какая-то сила для этого. Я не думал, что сам стану этой силой.

У нас состоялась пауза. Дядя начал вытирать и я понял, что должен закончить мысль.

– Все что я говорю – чистая правда. Я больше никому не верю, кроме тебя. Лгать тебе я никогда не буду. Пожалуйста, дослушай и поверь в то, что я скажу. Мы не хотели создать что-то глобальное. Мы хотели дурачиться и ничего больше. Мы поигрались и забросили, но игра продолжила развиваться без нас. Так все вышло из-под контроля. Мы принимали разные решения, но… можешь не верить мне, но я никого не убивал. Я никого не заставлял накладывать на себя руки, и брать в руки нож. Я сам осуждаю тех, кто стрелял и тех, кто резал несчастных собак. Если бы я мог подобно богу все исправить – я бы сделал это. Но я им не был и не буду. Единственный человек, который действительно хотел развить игру и сделать ее интересной – повесился под радостные улюлюканья толпы. Единственный человек, который пытался приложить руку к преступлению – был раздавлен машиной. Единственный человек, который хотел веселиться – сбежал из страны, не справившись с паникой. Единственный человек, который не делал ничего – осуждает нас, считая стопки денег. Дядя, я сказал тебе все, что хотел. А теперь, пожалуйста, – я вытянул руки вперед, – можно я посижу в камере?

Он медленно сел на стул.

Выждав паузу, он начал: – Неужели, так совесть мучает?

– Я – пятое колесо в этой телеге. Я не знаю, куда себя деть. Вот уже который месяц мучаю себя. Пожалуйста, посади меня, но до понедельника. Мне на работу нужно пойти.

Тот взглянул на меня исподлобья: – Зачем тебе это нужно?

– У меня осталось незаконченное дело, но мне для этого нужно заработать денег.

– Да я не об этом. Я про камеру.

Я долго думал, покусывая губу.

– Хочу посидеть и подумать, хороший ли я рыбак…

Глава 9

Прошел год.

С тех пор ажиотаж на таинственную игру, что слыла интернет-легендой, заметно спал. Лишь отголоски былых преступлений еще сохранялись в памяти общественности, а она, как правило, изменчива.

Ужесточались законы, предпринимались даже самые радикальные меры. Скопление народа на площадях – быстро разгоняли. С учениками, которых подозревали в преступных намерениях, проводили беседы. Правда, уже не учителя и психологи, а люди в форме. Впрочем, не без послаблений.

Расписанные стены красились однотонной краской, плакаты отклеивались, мусор выбрасывался.

Макс стал новой иконой неокрепших умов.

Фан-клуб, носивший его имя, жил до недавних пор. Откуда-то были откопаны его музыкальные композиции, на них делались миксы, рисовались иллюстрации. Эта группа быстро потеряла свой запал и не обновлялась даже админами.

Если Питерский стрелок был богом, то Макс стал божьим сыном, что пострадал за наши грехи для людей нового поколения. А теперь стоит задать занятный вопрос: «Часто ли люди вспоминают о Всевышнем?» Лишь тогда, когда совершил необратимое.

Для аудитории постарше его смерть стала отдушиной. Вся страна с облегчением выдохнула, только заприметив тот громкий заголовок.

«Ну, теперь-то все наладится»

«Когда пастуха нет, больше некому вести стадо»

«Сейчас все непременно нормализуется»

Так говорили эксперты, к которым подносили микрофон.

Правда, люди по-прежнему совершали опрометчивые поступки. Подростки бросались с крыши, детей находили мертвыми в лесу, были новые бунты, новые субкультуры, идеи, настроения. Все это перестали приписывать Пандемониуму. Это в кои-то веки стало не более чем случайностью. Блоггеры, конечно, делали попытки связать эти обстоятельства, поднять новую волну, чтобы увеличить территории, но как-то подозрительно быстро они затихли. Зеленой бумагой можно кому угодно заткнуть рот, да и рекламодатели не рискуют жаловать маркетинг, построенный на --">