Виктор Владимирович Колесников - Они приходят с дождем

названием.

«Апокалипсис начался сегодня. Покайтесь, рабы божие, и вы будете спасены!», – нараспев, глубоко и протяжно вещал некий Отец Андрей. «Они уже здесь! Только праведные смогут сохранить свои жизни!», – я, не дослушав, выключил радио, после чего направился на кухню, где работа кипела во всю.

Так беззаботно и прошел день. Мы наслаждались круговоротом вкусов навязанной нам маркетологами японской кухни, а в это время дождь все так же интенсивно лил, образуя небольшие лужи. Они увеличивались. Росли. Становились глубже и уже к восьми вечера по улице и двору текли ручьи. Я выпил пару банок пива, а потом мы с Машей прикончили Каберне-Совиньон. В это время дочери играли на подоконнике в столовой. Сначала они о чем-то спорили, смеялись и рисовали пальцами на запотевшем стекле, как вдруг резко притихли. Внимание девочек было направленно на что-то, ввергшее их в оцепенение. Несмотря на то, что я был смелее их на целый литр пива и два бокала вина, состояние первобытного ужаса, введшего в ступор моих дочерей, сильно меня взволновало. Я, конечно, понимаю, что ребенок может испугаться тени, раскинутых, качаемых ветром сухих ветвей в окне, и даже чего-то, наблюдавшего из щели приоткрытого шкафа в детской, созданного их воображением. Но сейчас их страх был настолько сильным, что я почувствовал его и невольно перевел взгляд на большой кухонный нож, наточенный мной сегодня, не хуже самурайского меча.

С тех пор, как я заметил испуг своих дочек, прошло несколько мгновений, и в подтверждение своей правоты я услышал протяжное: «Па-а-п?». Их слившиеся в унисон голоса, словно разряд тока, хлестнули мое сознание, вернув к реальности. Их «пап» стало пощечиной, от которой я даже отрезвел. Обычно я без промедления спросил бы у дочерей, что случилось, но сейчас боялся, что это «что-то» за окном меня услышит. Странная гнетущая тревога поселилась в нас с тех пор, как пришли «Они». Я, стараясь не создавать шума, аккуратно приподняв стул, отставил его и как можно быстрее подошел к окну. За стеклом, сквозь сильные водяные разводы, искажавшие детали пейзажа, я пытался увидеть хоть что-нибудь в палитре темных тонов ночи, но кроме вполне угадываемых очертаний ближайших домов, деревьев и детской площадки с ее многочисленными горками, качелями и лавками – ничего подозрительного не увидел.

– Что вы тут насмотрели, а? – взяв в охапку дочек и покрепче прижав к себе, спросил я.

– Ты что, не видишь? – очень тихо и, как мне показалось, обреченно спросила Соня. – Вон там, под дубом, – тогда я наклонился к стеклу и устремил взгляд под большой одиноко стоящий дуб с раскидистой кроной и двумя веревочными качелями, которые подвязал весной.

Сначала я ничего не рассмотрел. «Их» вообще сложно увидеть в темноте. Возможно, это магическая способность, а возможно – особенность кожного покрова, помогающая охотиться на людей. Первым делом я увидел качели, толстый ствол дуба и только потом застывшую фигуру. В тот момент округу озарила молния, осветив контур тела. «Нечто» стояло неподвижно. На расстоянии пятидесяти метров я не мог рассмотреть ни глаз, ни «Его» пол, если у «Них» вообще существовала гендерная принадлежность, так же я не мог увидеть деталей гардероба. В блеске очередной зарницы показался еще один силуэт. Второй замер уже намного ближе. Он стоял на пустыре через дорогу. Обзор закрывала моя машина, но голову и торс было видно хорошо. Следующая вспышка дала рассмотреть «Его» лицо. Тогда, на расстоянии мне показалось, что «Он» прячет голову под глубокий капюшон. Издалека голова напоминала конус, плавно переходящий в длинную толстую шею.

– Телефон… – едва слышно произнес я, не отводя глаз от силуэта, стоящего через дорогу, напротив залитой жижей лужайки, где еще вчера росли цветы. – Девочки, телефон… принесите мой телефон. – Так же монотонно произнес я, не отворачиваясь от стекла, запотевшего из-за моего дыхания. Очередная яркая вспышка позволила мне лучше рассмотреть «Его». Вместе с зарницей сверкнули глаза существа. Злой прищур не моргающих глаз и полоса, будто бы зловещая ухмылка, разделяющая верхнюю и нижнюю челюсть невероятно большой пасти, ввергли меня в ужас.

Этот взгляд принадлежал существу, неуклонно следующему великой цели. Даже судя по одному взгляду мне было ясно, что намерения Его были недобрыми. Но вот зачем именно он пожаловал – было не ясно.

– Телефон, – от голоса Даши я вздрогнул и повернулся, чтобы взять мобильный, а когда --">