Илья Вязников - Книги и кровь

вообще, это Стеф упустил второго.

Что есть, то есть. Я развёл руками.

– Мы ничего о них не знаем, кто они, сколько их и откуда взялись, – сказала мама. – Это пугает.

– Ты изучила их дела, дочка? – спросил отец.

– Ничего интересного, приходили лишь раз в прошлом месяце. У деда, числится как Добров М.М., на руках "Безумная звезда", второй Чистяков С.С. книг не брал.

– Значит, скорей всего они знали про нас. Надо проверить, только очень осторожно их адреса.

– Если они знали про нас, то возможно как-то связаны с Орденом, – предположил я. – Может быть такое, что тогда кто-то из них выжил и сейчас попытался отбить здание?

– Долго же они тогда ждали, – сказал отец. – Стеф, мальчик мой, приведи сюда наших безмозглых друзей.

– Очная ставка? Арти, вряд ли от них можно добиться чего-то путного, – засомневалась мама.

Оставив родню, я прошёл через лабиринт книгохранилища, чуть не столкнувшись с тётушкой Фру (она постаралась что-нибудь у меня выведать, я постарался уклониться) и включил свет в кладовой. Два серолицых упыря, бывшие охотники на вампиров в синих рабочих комбинезонах стояли в отдалении и смотрели в стену с неподдельным интересом.

– Иди, Сюда идите сюда, – позвал я.

Упыри развернулись, их висящие как одежда больших размеров на худощавом человеке лица вытянулись вперёд, в пустых стеклянных глазах медленно возникало понимание. Первым загрузился Сюда, он был постарше Иди и более сноровистым, поэтому отец доверял ему прибираться в библиотеке днём. Иди был поглупее, он обычно мёл только коридоры, где читатели не могли бы его увидеть.

– Пошли за мной, ребята, – кивнул я.

Когда мы, наконец, добрались до морозильника Клара уже ушла. Она сегодня напилась от души крови, от неё веяло уверенностью в себе, завтрашнем дне и политике государства, в глазах сверкало счастье (и надменность).

– Сюда, – позвал отец.

Упырь, волоча ноги, подошёл.

– Прошу взгляни на этого человека, ты узнаёшь его? Тебе знакомо его лицо? Подумай хорошенько.

Сюда приставил своё лицо вплотную к старику, тяжело вдохнул воздух и облизнулся.

– Вкусный, – изрёк он.

– Что я и говорила, – сказала мама. – Думаю второго проверять тем более нет смысла.

– Сюда, попробуй вспомнить свою жизнь до трансформации, у тебя получится, – не сдавался папа.

Иди тоже заглядывал через спины, но признаков узнавания (да и вообще понимания происходящего) не выказывал. Сюда упорно всматривался и принюхивался. Мне показалось, что ещё немного и у него пойдут слюнки.

– Ма…мммма....

– Ма? Кто?

– Маааас…мааастер

– Мастер? – образовался отец и с вызовом посмотрел на супругу. – Отлично, Сюда, значит, ты его узнал, это кто-то из мастеров?

– Мааастеер Обкин, – выдал Сюда и упал, если бы можно было сказать, что у этого существа остались чувства, без чувств.

На конец дня у нас было зарезервировано время для ликвидации одного пожилого господина, бывшего профессора, очень интересующегося редкими книгами. Дядя Фробишер вызвонил его заранее, якобы в фондах обнаружилась необычайная редкость – первое издание Брэма Стокера на вепском языке. Однако настроения для убийства у меня совсем не было, поэтому профессор получил свою книгу и был таков. С наступлением сумерек я наконец-то смог подойти к окну и временно приладить вместо стекла фанеру. Чтобы она не так бросалась в глаза Камила нарисовала на ней смеющуюся книгу, которая получилась довольно зловещей из-за кроваво-красного цвета обложки и острых клыков.

У Клары хорошее настроение всё не проходило, она пела, танцевала, расставляла и переставляла книги и, что совсем невероятно, была любезна и учтива с читателями. Конечно, она меня жутко раздражала. Серебряные болты, торчащие из стены, я вытащить не мог, нужно было просить одного из упырей, поэтому повесил на них две отцовские шляпы. Картотека вместо сломанного компьютера меня доконала окончательно. Поэтому только чудом я дождался восьми, никому не оторвав голову и не свернув шею (а кандидаты, поверьте, были, чего только стоил один студент, искавший несуществующую книгу).

Библиотека закрылась. Иди и Сюда отправились с довольным, вероятно, урчанием на уборку помещений и коридоров. А отец собрал всех нас за ужином в комнате отдыха.

Он сидел справа от пустующего места во главе стола. Деревянное кресло с вырезанным на спинке символом Ордена Блаженных Воинов – российская корона, заключённая в круг и с двумя скрещенными шашками внизу – --">