Андрей Валерьевич Грачёв - Лучший друг

к тебе с новостями, что раздавил переползая кислую гремелку, что так тебе нравилась. Но ты всё равно простишь меня, ведь я сделал открытие! Они откладывают яйца внутрь себя, там они вызревают и появляются новые тёплые личинки! Это настолько же поразительно, насколько безумно – яйца внутри себя вызревать. Пока меня не было, они принесли огонь в моё гнездо и моих яиц больше нет. Но я не унываю. Я тоже не знал, что яйца могут гореть. И они не знали. Я не расстроился, взял несколько тёплых и начал пробовать отложить яйца прямо в них, пришлось постараться и в итоге получилось засеять кучку яйцами так, чтобы они не стали холодными. Спрятал их в одной из щелей, потому что другие стали их портить. Они не понимают, какое это чудо, но если яйца вызреют – мы сможем друг друга понять. Надеюсь, что это случится до возвращения тех, что лазают по норокамням и двигают штуки. Вот будет сюрприз.

Друг, я очень расстроен. А ты молчишь. В тебе нет доброты. Я все испортил, мне больно. Они все стали холодными, я сделал что-то не так. Яйца вызрели и мои отпрыски разбежались по щелям, начали кушать. Столько сока вытекло зря. Я переловил мелюзгу и скушал. Ужасное поколение, нам такое не нужно. Правда ведь? Ты бы не одобрил. Пока больше не буду откладывать яйца, наверное не сезон. Пойду назад в гнездо, ждать возвращения тех, что лазают в норокамнях.

Здравствуй, Друг, я пришел к тебе в последний раз. Ты не говоришь со мной, не ходишь на болота погреться, не играешь в разрядах бури. Ты целую вечность просто стоишь тут недовольно. Я хочу рассказать тебе, что все изменилось. Оказалось, что один теплый спрятался в щели, я был расстроен и не заметил. Он такой маленький, совсем личинка. Я наблюдал за ним, не приближаясь. Он лазал между холодными, двигал штуки, сочился и вибрировал. Ему некуда было идти, гладких кож нет, тёплых нет. Только я есть. Он прятался от меня, потом привык, что я не кушаю и не трогаю и перестал. Я все время у них брал, ничего не давая взамен. Но это неправильно, надо давать, тогда они будут тёплыми. Я ведь наблюдал за ними, изучил повадки. Когда вернулись те, я собрал их и спрятал. Отделил немного и сразу дал ему кушать. Он сам пришёл ко мне и поел отростки тех. Такой маленький, странный и теплый. Когда я в гнезде – он лежит рядом и греет, он говорит со мной. Я не понимаю, но мне приятно. Может я когда-нибудь отложу в него яйца, но сейчас я просто счастлив от того, что нашел себе Лучшего Друга.

***

Трехметровая тварь, похожая на богомола из ороговевшей плоти с гротескной пародией на застывшее в крике человеческое лицо и белесыми наростами вместо глаз, скрылась в пыльной завесе, лавируя между ржавыми остовами военной техники и торчащими из бурого песка руинами зданий. На пригорке, как священный алтарь утопая в странных дарах, осталась небольшая покосившаяся башня с гроздью репродукторов на вершине. Умолкшая много лет назад, оборвав на полуслове звучащие для давно умерших людей инструкции по поиску убежища.

--">