Алексей Владимирович Бондаренко - Человек без лица

Разглядеть каждую мелочь, любую незначительную деталь.

–Эй, Холо! – Помахала перед моим лицом Сара. – Ты куда отключился?

–Задумался. Что ты хотела?

–А ты не слышишь? Плачь.

Я прислушался. И, правда, в одном из домов позади нас, не до конца поглощенным пламенем, плакал ребенок. Младенец.

–Он и так уже сгорит. Пойдем дальше. – Сказал я и продолжил шаг, но Сара схватила меня за руку. Ее охватила странная бледнота.

–Это всего лишь ребенок. Ребенок, который вот-вот сгорит заживо!

–У нас приказ уничтожить всех. Мы не можем его спасти. – Ее лицо вновь приобрело человеческие черты. На нем читалась жалость. А глаза стали походить на щенячьи.

–Я знаю…. Знаю, просто!.. Мы можем хотя бы лишить его мучений! Холо?

–Ха-а… – Вздохнул я. – Можешь войти и пристрелить его. Только быстро и осторожно, здание может обвалиться.

Она не сдвинулась с места. Стояла, как вкопанная, и разглядывала свои ноги. Сейчас она не походила на «идеального агента». Что за чувство ее сковало? Страх? Сожаление? Сочувствие? Я не знаю. По всему ее телу пробегала мелкая, едва заметная дрожь. Сильная и гордая девушка вдруг стала маленькой беспомощной девочкой.

Я обернулся на стену из пламени, оставшуюся позади нас. Оно рычало. Оно кричало, звало нас. Оно извивалось и игралось. Такое же горячее и такое же безжалостное, как в тот день. Только хаотичное, неприрученное. Можно ли приручить пламя? Думаю, она бы смогла.

Я сделал шаг и вошел в это море огня. Шел на звук. На крик. Крик муки, крик страха. Невыносимой боли, предательства и непонимания. Младенец ворочался в люльке на втором этаже. Огонь уже подкрадывался, тянул свои языки к кроватке. Он чуял молодую плоть. Чуял кровь. Подойдя к кровати, я взглянул на плачущее дитя внутри. Ему было пару месяцев отроду. Я взвел курок и нацелился на маленькое тельце.

–Прости, я ничего не имею против тебя. Но твои друзья в чем-то повинны.

Младенец вдруг стал успокаиваться и взялся обеими руками за дуло пистолета. Вместо отчаянной гримасы на его губах расцвела улыбка.

–Ты не боишься смерти? – Спросил я его, как вдруг боль сковала мою грудь. Голова раскалывалась на части, а в сердце словно разрасталась огромная черная дыра. И перед глазами стояло лишь пламя. Пламя и она.

Она стояла прямо передо мной и смотрела своим холодным, безжизненным взгядом. Я не видел глаз, но отчетливо чувствовал на себе их касание. На губах у нее стояла все та же непроницаемая улыбка. Губы вдруг дернулись и прекрасный голос произнес:

–Ты не боишься смерти?

–Прочь из моей головы! – Закричал я, всеми силами стараясь переключить мысли. Я знал – стоит мне прекратить вспоминать, и боль уйдет. Кажется, в припадке я выпустил почти всю обойму в мираж, созданный моим мозгом. Но это не помогло. Она все еще стояла здесь, передо мной, и кривила эту дьявольскую улыбку.

–Холо! Холо, что с тобой?! Я слышала выстрелы! Холо!

–Отдай их. Верни… – Говорил я сквозь боль, стиснутые зубы и бред.

–Холо, очнись ты уже, наконец! Где же инъектор?!

Боль отступила, и я обессилено рухнул на пол.

–Пламя подступает! Нам надо уходить! Вставайте, я закончу с малышом и догоню вас! – Одной рукой она пыталась поднять меня на ноги, а второй доставала пистолет.

–Нет. Стой. Я это сделаю.

Ноги были ватные и отказывались слушаться, но подняться я смог. Мир вокруг слегка пошатывался и множился. Я чувствовал, как колотится мое сердце. Прекрасное чувство. И до ужаса паршивое. Я поднял пистолет и быстрым движением оборвал еще одну, последнюю на сегодня жизнь.

****

Мы шли до тех пор, пока черный дым не слился с темнотой ночи. За все это время Сара не произнесла ни слова. Шла, погруженная в свои мысли, а я не отвлекал ее. Мне самому было о чем подумать. Сердце вновь успокоилось и вернулось к привычному ритму. Ничто в этом мире не могло заставить его биться. Никто, кроме нее. Поэтому эти минуты невыносимой муки были для меня как наркотик. Я мог почувствовать себя живым.

Над нашими головами горели многочисленные звезды, собирающиеся в причудливые созвездия. Горизонт за нашими спинами потихоньку разгорался, предвещая рассвет. Было бы хорошо сейчас прилечь и привести голову в порядок. В тишине и покое.

–Мне надо доложить начальству. – Сказала Сара. – Подождите меня здесь, пожалуйста. У меня нет настроения вас искать в этих песках.

Как только она отошла, я, конечно же, отправился искать место, где можно с удобством расположиться и посмотреть на звезды. Нагретые днем --">