Анна Радклиф - Удольфские тайны

задумчивость. В то же время на западе сквозь раскидистые ветви открывался веселый пейзаж, ограниченный вершинами и пропастями Пиренеев. К библиотеке примыкала оранжерея, полная прекрасных редких растений, ибо одним из увлечений месье Сен-Обера была ботаника. Нередко он проводил целые дни в горах, охотясь за невиданными экземплярами. Иногда в походах участвовала мадам Сен-Обер, но куда чаще компанию отцу составляла дочь. С плетеной корзинкой для растений и еще одной, с холодными закусками, которых нельзя было найти в хижине пастуха, не уставая восхищаться могуществом природы, они зачарованно бродили среди величественных романтических пейзажей. А устав пробираться среди голых скал, где оставляли следы лишь горные серны, находили уютный зеленый уголок у подножия и под сенью раскидистого кедра наслаждались отдыхом, простой едой, чистой вкусной водой из прохладного ручья и ароматом окружавших камни диких цветов и трав.

С восточной стороны оранжереи, окнами на провинцию Лангедок, располагалась комната, которую Эмили называла своей. Там хранились ее книги, рисунки, музыкальные инструменты, росли ее любимые растения и даже жили любимые птицы. Здесь она занималась милыми сердцу изящными искусствами, в постижении которых благодаря природному дару и мудрому наставничеству отца и матери рано достигла успеха. Окна этой комнаты, доходившие до самого пола, выглядели особенно изысканно: из них открывался вид на окружавшую дом лужайку. Сквозь рощи миндаля, вербы, белого ясеня и мирта взгляд скользил к далекому пейзажу, где несла свои воды великолепная Гаронна.

По вечерам, завершив работу, на берегу реки часто плясали крестьяне. Веселые мелодии, бойкие прыжки и причудливые фигуры их плясок в сочетании с простыми, но оригинальными нарядами девушек придавали картине неповторимый французский колорит.

В передней части замка, обращенной на юг, на горную цепь, по обе стороны оформленного в сельском стиле холла располагались две элегантные гостиные. Второй и последний этаж занимали спальни за исключением единственной просторной комнаты с балконом, где обычно завтракали.

Сен-Обер с большим вкусом обустроил окружающее дом пространство, однако любовь к воспоминаниям детства оказалась столь властной, что в некоторых случаях вкус уступил чувству. Так, сохранились две старые лиственницы, затенявшие замок и закрывавшие перспективу. Признаваясь в собственной сентиментальности, Сен-Обер каждую осень со слезами наблюдал, как деревья сбрасывают листья, и в компанию к лиственницам посадил небольшую рощу из буков, сосен и рябин. На высоком берегу реки были обустроены плантации апельсиновых, лимонных и финиковых деревьев, по вечерам наполнявших воздух волшебным ароматом. Здесь же встречались и деревья других видов. Жаркими летними днями Сен-Обер любил сидеть с женой и детьми в щедрой тени могучего платана, сквозь листву наблюдая за движением солнца до тех пор, пока разноцветные сумеречные тени не сливались в сплошную темно-серую массу. Здесь же он любил читать и беседовать с мадам Сен-Обер или играть с детьми, невольно поддаваясь обаянию теплых чувств, неизменно сопутствующих простоте и природе. Со слезами радости он нередко признавался, что такие минуты приносят значительно больше счастья, чем время, проведенное среди мирского блеска и шума. Сердце его было занято и, как редко случается, не стремилось к счастью большему, чем то, которое уже познало. Сознание правильной жизни придавало манерам Сен-Обера спокойствие, для человека его моральных устоев иным путем не достижимое и побуждающее ценить окружающее блаженство.

Даже глубокие сумерки не могли выманить Сен-Обера из-под милого сердцу платана. Он любил тот мирный час, когда гасли последние солнечные лучи, когда звезды одна за другой возникали в эфире и, мерцая, отражались в темном зеркале воды. Тот единственный час, который наполняет сознание задумчивой нежностью и часто склоняет к утонченному размышлению. И даже тогда, когда сквозь листву начинал пробиваться свет луны, он оставался под деревом, куда ему приносили незамысловатый ужин из фруктов и сливок. А вскоре в ночной тиши возникала, пробуждая меланхолию, сладкая соловьиная песня.

Впервые счастье уединенной жизни было омрачено смертью двух сыновей. Они покинули мир в том возрасте, когда детская простота особенно очаровательна. Оберегая чувства жены, Сен-Обер скрывал собственные страдания, стараясь --">