Николай Аркадьевич Липкин - Топорик

галстуке и его помощник Илья – слащавый юноша – брюнет с напомаженными волосами. По слухам, они были любовниками, что являлось постоянным предметом обсуждения сотрудников предприятия. Напротив Петра восседала Елизавета Петровна – руководитель планового отдела, до этого сорок лет проработавшая председателем профкома местного завода-гиганта. Монолитная старуха с высокой копной фиолетовых волос, которые она, несмотря на очень высокую зарплату, до сих пор подкрашивала чернилами. Рядом с ней с наслаждением ковырялся в своем носу замначальника материально-технического отдела Иннокентий Адамович Шпак. Засунув в ноздрю палец, достал оттуда «козу», внимательно осмотрел ее со всех сторон, понюхал, поднес ко рту, как будто решая: попробовать ее на вкус или нет? Щелчком попытался скинуть соплю на пол, но она жидкая, клейкая, липнет к пальцу. Тогда Иннокентий Адамович вытер ее о край стола, остатки скатал ладонью в длинный твердый катышек и в таком уже виде бросил на пол. Очистив руку об штанину, он снова полез в нос.

Одним резким движением Петр рубанул топориком по указательному пальцу Иннокентия Адамовича. Пульсирующим фонтаном брызнула кровь, Шпак обескуражено захлопал глазами, глядя на кровоточащий обрубок.

Лев Григорьевич тем временем продолжал:

– И последнее, что я особо хотел бы отметить. Это, безусловно – трудовая дисциплина. Я все, конечно, понимаю, и мне не понравилось, если бы передо мной сидели и в носу ковырялись… Но это же не повод сотрудникам пальцы рубить!.. Так и пальцόв не наберешься!

С негодованием он показал рукой в сторону Петра и Иннокентия Адамовича. Все присутствующие разом повернули головы. Елизавета Петровна укоризненно посмотрела на Петра поверх опущенных на кончик носа очков:

– Совершенно согласна с Львом Григорьевичем. В бытность моей работы на заводе «Красный коммунар» я тоже любила в носу ковыряться. И сейчас ковыряюсь, конечно, если никто не видит. И мне, слава Богу, за сорок два года моей трудовой деятельности ни одного пальца не отрубили!

– А мы между прочем вовсе и не любовники, а просто дружим! – поднявшись со своего места хором заявили Иммануил Рахмонович и Илья.

Петр перевел взгляд на Льва Григорьевича так и продолжающего стоять с вытянутой рукой. Почему-то раньше он никогда не замечал, что на правой руке у того не хватает двух пальцев.

Жена на неделю уехала к маме. Готовить не хотелось, и по дороге домой Петр купил пачку пельменей и две бутылки пива. Отварил пельмени, вывалил их в глубокую тарелку, щедро залив сверху сметаной. Открыл банку с маринованными грибами тещиного приготовления. Придвинул к кровати табуретку, используя ее в качестве столика для еды. Бухнулся прямо в джинсах на не застеленную постель. Жена увидела бы – убила! Пиво открыл вилкой.

Ткнул пультом в телевизор. Должны были показывать футбол, кубок Чемпионов, но вместо этого почему-то шла какая-то унылая передача. Ведущая за кадром с сочувственным придыханием, под соответствующую музыку повествовала о нелегкой судьбе и коллизиях жизненного пути известной престарелой актрисы. Та, под ручку с супругом, преисполненная достоинства с красивым сосредоточенным лицом уходила вдаль по заснеженной дорожке своей дачи. Пиво и сытные пельмени настолько притупили в Петре восприятие действительности, что он честно просмотрел передачу до очередного рекламного ролика. Та же актриса гладила себя по лицу, показывая всем, какая у нее, не смотря на возраст, гладкая и бархатистая кожа, благодаря новому крему. Петр начал щелкать пультом. По другому каналу шутили комики. Их было очень много, сменяя друг друга, они кого-то пародировали, передразнивали, пели частушки, плясали. Номера были разнообразнейшие, но главной шуткой, повторяющейся из выступления в выступление, было, когда толстый гадливый мужчина изображал женщину, переодеваясь в обтягивающее платье и колготки. По следующему каналу шло что-то патриотичное из рубрики «как у нас хорошо и как у них плохо», остальные каналы слились в единое говорящее-поющее что-то.

Выключив телевизор, Петр ногой отодвинул от кровати табуретку с едой. Некоторое время так и сидел в полной тишине, допивая пиво. Покой нарушил телефонный звонок.

– Привет! – раздался голос жены, – что делаешь?

– Ничего, как ты там?

– Нормально… По тебе и по дому только очень скучаю.

– Я тоже скучаю.

– Ну ничего, ничего, я завтра уже приеду.

– А я завтра в командировку в --">