Артем Евгеньевич Белянин - Очарованный

С того вечера все закрутилось, захлестнуло волной нежданной страсти, конца и края которой не было. Каждый вечер мы встречались на краю деревни, где молчаливо хранящая наши секреты, тихая речка, уносила вдаль все наши признания, объятия и горячие поцелуи.

Со дня нашего романа, минуло две недели. Работа моя подходила к концу, и ребята сворачивали вахту, и все разговоры были уже о доме.

– В этот вечер, перед моим очередным уходом к Женьке, у калитки меня остановил мой товарищ – Виталий.

– Саш, не мое это дело конечно, но мне кажется, ты излишне увлекся. – Неожиданно начал он. – Ну, ты подумай, у вас же разница в возрасте лет двадцать, если не больше. Ну, побаловался по дурости, ну и будет! Поехали домой, махни ты на это рукой а? – Заглядывая в глаза, произнес он.

– Да Виталий, я с тобой согласен. – Не твое это дело, ты прав. – Строго глянув на товарища и отодвинув его от калитки, произнес я.

Виталий промолчал, и лишь покачав головой, прикурил сигарету, печальным взглядом провожая меня вслед.

Встретившись с Женей, я обнял ее так крепко как никогда до этого.

– Что с тобой Сашенька?– словно почувствовав, неладное, тревожно спросила она.

– Все хорошо милая! Просто пора уезжать, и я не знаю что делать. Поехали со мной малыш?!– С надеждой и ропотом заглядывая в ее красивые глаза, сказал я.

– Я не могу Сашенька, я не могу оставить бабушку.

– Милая, мы будем приезжать каждые выходные к ней, я обещаю!– Подхватил я.

– Нет Саш, мне нужно быть с ней каждый день. Она уже не может справляться по хозяйству.

На глазах девушки задрожали слезы, и она вдруг вцепилась в меня, словно видела в последний раз.

Я был раздосадован, и омрачен и слегка отрешенно обнял ее и вздохнул.

– Ты подумай еще до завтра. По-моему твоя бабушка еще крепкая и незачем себя заживо здесь хоронить. – Угрюмо произнес я. Девушка лишь шмыгала носом в ответ.

Наутро я снова пришел к ней. Женя как ни в чем небывало, счастливая выскочила ко мне в одной сорочке и не оставила на лице ни единого не поцелованного места.

– Ты чего вся цветешь Женька?– С улыбкой спросил я.

– Я решила. Мы с бабушкой посоветовались, и она меня уговорила ехать. Говорит тетка из Украины едет, поживет у нее какое- то время, поэтому я пока только твоя. – Игриво подпрыгивая и целуя меня в губы, сказала Женька. – Только я приеду в город через два дня. Ты меня встретишь? Я дождусь тетю и сразу к тебе. Угу?– Вытаращив на меня свои красивые глаза, спросила она.

Я хотел забрать ее прямо сейчас, но и это уже было большой победой, и я согласился.

Простившись, я отправился к товарищам, и уже через час, мы катили по пыльной дороге к городу. Нужно было навести порядок в своей холостяцкой квартире к приезду Женьки. Разгрести ненужный хлам и передвинуть мебель. Чем я и занялся по приезду.

Два дня пролетели незаметно. За час до приезда Женьки, я выскочил из дома, купил в киоске самый красивый букет, и взяв такси приехал на вокзал.

Однако на рейсовом автобусе Женька не приехала. Я подождал следующий, и еще один, и еще. Положив букет на скамейку, я стрельнул у проходящего мимо мужика сигаретку, и закурил. Не страдая этой дурной привычкой, я морщился при каждой затяжке, рисуя в голове разные причины, по которым она не приехала. И одна другой были мерзее. Затем швырнув окурок в урну, я опустился на скамью и угрюмо посмотрел под ноги. У нее не было телефона. Я договариваться пришлось на словах. И вот теперь, когда все пошло наперекосяк, он жалел, что порасчитывал на авось, а не оставил ей хотя бы свой.

– Да и как вышло так, что на дворе двадцать первый век, а у нее нет телефона?– думал я. А может и был, просто не хотела давать… Да ну тоже бред. Она такой счастливой была…

В подобных размышлениях я просидел долго, почти до самого вечера, встречая и провожая автобусы из заветной деревушки. Женя так и не приехала.

Когда луна ярко засияла в привокзальных лужах, я поднялся со скамейки и оставив на не озябший букет, побрел домой.

В эту ночь я ворочался и долго не мог заснуть, думал, переживал. Поспать под утро удалось всего пару часов. Проснувшись от кошмара, я, тяжело дыша,