Ваня Кирпичиков - Дары

смехом. Они наслаивались друг на друга, прерывались. Никодим вырывал из этого звукового полотна какие-то фразы и пытался понять их скрытый смысл, но, не находя ничего вразумительного, не расстраивался – ему хватало фона голосов. Иногда Нику чудилось, что ему все же что-то говорят, обращаются с просьбой, и он отвечает. Возможно,  это и было, а может он просто уверовал в это. В любом случае Никодиму были противны голоса из города бытия и наоборот – ласкали слух речитативы трупов. Посему он и сменил место обитания, заняв более удобное для своей жизни место.

Питался Ник исключительно едой, оставленной на памятниках кладбища. Она была скудна, но за неимением другой, воспринималась как манна небесная. Конфеты и печенье, черный хлеб и водка были основными продуктами питания. Они собирались с многочисленных могил и составляли основной рацион. Когда происходило захоронение, Никодим выпрашивал у родственников усопшего разные лакомства – тем и жил.

Свое жилище он благоустроил, принеся в нутро склепа драные подушки, какие-то грязные одеяла, выкинутые то ли из разграбленных гробов, то ли оставленные бомжами. Кстати, с последними Никодим не общался – считал их падшими.

В склепе было уютно и непременно счастливо. Ник любил свой уголок, чувствовал здесь себя хозяином. С течением времени в его домике появился необходимый житейский скарб, который Никодим находил на безбрежных просторах кладбища и сносил в родное логово, которому дал имя ”Тихая заводь”.

Весьма необходимым элементом его жизни в склепном царстве – королевстве была керосинка. Он заботливо ее обслуживал, чистил и лелеял, наполняя керосином, собранным по крупицам в брошенных лампадках. Во мраке своей кельи он наслаждался звуками Ничто под слабое свечение огонька из керосинки – неимоверное удовольствие. Бегающие по стенам и потолку склепа тени создавали сладостное настроение одиночества и какое-то свое, так необходимое совершенство. Никодим был в восторге от бытия в каморке, от прикосновения к другому, более лучшему миру и единения с ним.

Ник принес в склеп фотографии умерших, которые отвалились от старых надгробий, и расставил их на полках. Здесь было большое разнообразие – от детских изображений до фото с бабушками и дедушками. Никодим периодически общался с ними как с живыми людьми. Он даже их знакомил друг с другом, выступая посредником и сватом.  Печально и мрачно вещали трупы из Мира мертвых. При этом голоса из Ничто тоже включались в беседы. Иногда они о чем-то спорили с теми образами, кто стоял на полках. Никодим не вмешивался. Он пытался слушать, о чем шла речь, но вырывал лишь обрывки фраз – люди с фото молили о пощаде, просили прощения за все.

Ржавые металлические пластины с обликами бывших людей располагались в большом количестве в склепе у Ника. Он их распределил по возрасту, полу. Появились любимчики, друзья. Заходя в черную склепную конуру, Никодим здоровался со всеми присутствующими, кому-то делал комплементы, кого-то ругал, но не сильно, так как голоса из Ничто не давали это делать – безмолвно жалели всех с фото из Мира мертвых за их ущербность и бесполезность. Засыпая в тиши и уюте, Ник иногда просыпался от какой-то внезапной слезной просьбы, шедшей от какого-нибудь изображения. Он успокаивал страждущего обещаниями и, заручившись поддержкой иного мира, сладко продолжал сон под движения теней от керосинки.

Так проходили вечера, а днем Никодим метался по кладбищу от одного похоронного шествия к другому. Он набирался положительных эмоций от мрачных ритуалов, наполняясь энергией. При этом клянчил и выпрашивал  что-либо съестное. Ему непременно давали, видя его изнуренное лицо, наполненное потусторонним ужасом. Люди пугались его вида и быстрее расставались с принесенной на кладбище едой. Глядя на Никодима, они на миг как будто заглядывали в бездонную пропасть. Его глаза были наполнены тем ужасом, от которого становится не по себе. Ужасом, который необъясним. Молва о потустороннем кошмаре в лице Никодима быстро распространилась в городишке. Его нарекли “Мрачным Иноком”.

При приближении к похоронному шествию люди начинали перешептываться, ощущали надвигающийся холод и замогильно твердили : ”Инок…Мрачный Инок идет”, при этом раскрывали сумки и доставали все, чтобы посланник иного мира покинул их, унося с собой еду и питие. Помимо озноба и ужаса люди

--">