Юрий Александрович Некрасов - Призраки осени

выхода в кухню. Голод торопил ее, но теперь к желанию примешивалась осторожность. Что-то беспокоило крысу. Нечто бестелесное, но грозное, опасность, клыки и когти, бесшумные, слабые и злые.

Щупальце скользнуло в сторону Райта, но тот отшатнулся, и тогда оно набросилось на крысу. Грызун визжал, бился, катался по полу, но никак не мог сбросить с себя пасть, которая вгрызалась все глубже и глубже, пока не перекусила позвоночник. Туман несколько раз прошил собой агонизирующее тельце и потащил добычу в нору. В пыли осталась извилистая дорожка. Тараканы довольно посыпались со стен.

У корней дома раздались звуки поспешной трапезы.

– Сегодня, – изрек очевидное Виски-Джек и закрыл лицо руками.

Леди Зеленое Солнце молчала. Этой ночью зло из подвала придет за ней.

Фан-Дер-Глотт опять выиграл.

Велосипедист

Берт оставил велосипед у букинистического магазина и поднялся на холм пешком. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь нашел его здесь.

Ночью он опять приходил сюда, и вновь в окне ему мерещилась девушка. Только теперь она молила его не приближаться. Когда Берт попробовал подойти ближе, лицо девушки, скрытое зеленой вуалью, исполнилось такого отчаяния – он чувствовал это! – она почти разрыдалась, и парню стало стыдно. Утром – постучал он по ручным часам и показал на пальцах – я приду завтра. Девушка согласно кивнула головой и пропала.

Берт захватил с собой тяжелый фонарь на длинной ручке. Возможно, девушку держат здесь силой. Кровь Райтов – бунтарей и выскочек – бурлила в юноше.

Особняк выглядел дряхлым зверем.

Вывеска у входа читалась насмешкой: «Дом продается».

Берт припомнил все байки и страшилки, которые ходили об этом месте, и пошел к входной двери. Та оказалась заперта. Берт заглянул в окно рядом с крыльцом. Мутная полутьма посмотрела на него в упор. Ему показалось, что-то шевельнулось в глубине. Берт нацелил туда фонарь. Пыль и забвение.

Он обошел дом вокруг, приметил подвальное окно, практически вросшее в землю. Наклонился. Из подвала веяло уютным теплом. Почему-то память Берта вернула его на двадцать лет назад. Так пахли мамины кексы с корицей и изюмом. Берт лег на землю и всей душой потянулся к этому домашнему, родному запаху. Щеку колола жесткая трава. Поза была страшно неудобной, Берт даже представить не мог, что в глубине подвала бьются в корчах, сплетаются в отчаянные узлы, но не могут дотянуться до него хищные когти тумана.

Решетка, запиравшая окно, приржавела насмерть. Берт сел и примерился выбить его внутрь ногами. Осколки зазвенели об пол. Решетка выгнулась, но не давала просунуть руку и открыть шпингалет. Туман бесновался от отчаяния. Винни очухался в своем углу и тут же попытался закопаться поглубже в войлок.

У Берта резко заболела голова. Запахи стали ему невыносимы. Желудок скрутило острой судорогой. Берт откатился от подвального окошка и уткнулся носом в землю. Леди Зеленое Солнце смотрела со второго этажа и выкручивала себе руки, ничего не чувствуя, но отдавая боль, пока зов не отпустил его.

Берт поднял голову и увидел ее глаза в окне у самой крыши. Девушка в зеленой вуали кивнула и указала рукой направо. Дверь флигеля скрипнула и приоткрылась.

Игроки в загробный покер

– Не входите, умоляю вас! – леди Зеленое Солнце надеялась, что говорит уверенно и твердо, но голос ее дрожал. Человек с той стороны двери замер. Он видел в щель полутемный, несмотря на яркое утро, холл и высокие, накрытые выцветшим ковром ступени. Прямо напротив входа висела картина, в щель смотрел один только глаз, и парню казалось, что он разговаривает с его хозяином.

– Кто ты? Тебе плохо? Я пришел помочь, – опомнился Берт.

– Как ваша фамилия, пожалуйста, доверьтесь мне, это важно!

Берт замялся. Пальцы скользнули к дверной ручке, и леди Зеленое Солнце сумела заглянуть в будущее и почувствовать, как дверь отворяется. Девушка хотела перехватить ручку, сжать и не допустить неизбежного…

Берт откашлялся.

– Мне кажется, ты попала в неприятности. Позволь я помогу тебе.

– Фамилия, – умоляла она, – ваше родовое имя!

– Райт, – сжалился парень, – Берт Райт.

– Ваш прапрадед был почтальоном?

– Да, – хмыкнул мужчина, – а еще бунтарем. Круел Райт. Жестокий, как топор.

– Ваш прапрадед просил вас держаться подальше от этого дома, – скороговоркой выпалила девушка и хлопнула дверью. Задребезжали стекла. Берт дернул дверную ручку, с силой потянул дверь на себя. Досадливо сплюнул. --">