Арон Борегар - Страшный ублюдок

этим.

Наблюдение за запертыми в клетке уродами, абсурдностью их дискуссий и жалкой природой их существования возвышала его личность. Это была доза забвения, опьянение, которое помогало ему понять, что его собственная болезнь может быть намного хуже. Вместо того, чтобы чувствовать себя куском дерьма, которым он был, он создавал иллюзию, что он не то чтобы психически здоров, но, по крайней мере, здоровее некоторых.

Может, у него и были проблемы, но, по крайней мере, он мог их скрывать. Люди, запертые в тюрьме, просто позволили всему этому завладеть собой. Это было единственное, что давало ему уверенность в том, что клей будет держаться... что он не развалится на части. Честно говоря, это было единственное, что сохраняло его рассудок.

Его девочки уже выросли, но он помнил множество случаев, когда он хотел убить их – как в переносном, так и в прямом смысле. Но не мог по нескольким разным причинам. Во-первых, они были его детьми, независимо от этого, он не сожалел бы о них. Во-вторых, какая-то меньшая часть его души хотела увидеть их успех, если не для себя, то для того, чтобы они могли ухаживать за ним, когда он окончательно потеряет рассудок. Неважно, насколько сильно они досаждали и были помехой в его жизни, неважно, что невыразимая похоть дразнила его мозг идеей, глодающей его ухо, убить их было просто невозможно.

Возможно, все было бы иначе, если бы его жену, Мэдлин, не сбил грузовик. Может быть, он не остался бы один, холодно глядя на этих невинных молодых девушек, беззаботно гуляющих и не имеющих ни малейшего представления о зловещем плане, вынашиваемом вокруг них. И все же, даже если бы он не преследовал их, он, несомненно, мечтал бы об этом. Слюна текла бы теплым прозрачным потоком при мысли о его потенциальном злодеянии.

Мимолетные воспоминания о Мэдлин заставили его вспомнить о том бремени, которое на него возложили. Опознание ее тела или того, что от него осталось. Это было похоже на попытку собрать головоломку, только нельзя было сдвинуть ни одну из частей. Конечно, теоретически, это была она... куски были извлечены из ее разрушенного "Jeep Cherokee", который имел ее номерной знак и был найден на маршруте, по которому она ездила домой из офиса. Это было трудно подтвердить, поскольку она превратилась в месиво, но каким бы невероятным ни был результат, это должна была быть она.

Мэдлин была мертва.

Один сонный водитель, заснувший за рулем, может оказать невероятное влияние на будущее.

Девочки подошли к закрытому гробу своей матери еще до того, как двое из них отправились в первый класс. Он заметил, как трагедия ранней жизни изменила их юные души, наполнив их обидой и враждебностью. Ему пришлось объяснять, что жизнь все еще прекрасна, хотя они едва знали свою мать до того, как она превратилась в скопище жвачек для личинок. Это была его обязанность – лгать им.

Он не мог не задаться вопросом, было бы все по-другому, если бы Мэдлин была еще жива. Это могли быть они, ускользнувшие выпить в китайский ресторан. Это могли быть его девочки, к счастью, прогуливающиеся по торговому центру. Его разум мог бы быть занят нектарной преданностью, которую они питали друг к другу, а не быть предоставленным самому себе.

Казалось, что у судьбы просто не было этого в планах, хотя...

Скука – самый утонченный, но незаметный инструмент зла. Теоретически это кажется безвредным, но если дать щенку немного места, если он достаточно болен, результат может быть леденящим кровь. Это позволяет внутренним размышлениям человека путешествовать по местам, которые обычно не имеют места быть. Для Хершела это создало портал к извращениям.

Святилище для греха. Это привело его в темное место, которое можно было сравнить только с жалкими пациентами, заключенными в холодные камеры Института Лэдда, где он работал.

Все это было так увлекательно и мощно. Тот факт, что он смог сдержаться, все еще живя со своими детьми, был свидетельством его сдержанности.

Это показало, что он не был просто каким-то законченным идиотом, который расстрелял кафетерий или принес бомбу на автобусную станцию. Он знал, что когда-то настанет день расплаты, и ему предстоит долгий и успешный путь.

Независимо от истории несправедливых и нечестивых событий, вызванных трагической кончиной его жены, Хершел сумел взять себя в руки, обуздать свой голод. Он был защитником и дал дерзкой тройке, которую он породил, чертовски хорошую, по его мнению, жизнь. Во время --">