Вадим Викторович Ечеистов - Заблудиться в чистом поле (СИ)

провели...", - попытался сострить Андрей, ежась от холода.

   - Слушайте! А не пойти ли нам к Горохову? Выпивка для него осталась. Печь растопим, погреемся, - предложил Сергей. Горохов был его знакомым, с которым друзья встретились вечером в деревне. Серега, приезжая на рыбалку, останавливался у него. Тот был любитель выпить, как, впрочем, почти все деревенские мужики.

   Никто не стал возражать. Взяв выпивку, оставшуюся скудную закуску, и спящего Пескаря друзья отправились в сторону деревни.

  ****

   Горохов был даже рад, что его разбудили. Высокого роста мужик с невнятной речью, он растопил печь, и поставил на стол кастрюлю супа. Все, кто был в сознании, продолжили выпивать, заедая похлебкой. Все, кроме Андрея. Во-первых, его изрядно встревожило случившееся затмение разума, а во-вторых, он не забыл о своем желании немного поспать дома перед выходом на работу. Конечно, время уже далеко за полночь, да и хмель еще не отпустил его до конца, но, Андрюха если решил, то в сторону не свернет.

   Глядя на то, как Серега с Гороховым пытаются мычать какую-то песню под нестройный, запинающийся аккомпанемент гармони, Андрей понял, что, про серегино "обещаю тебя доставить в лучшем виде", можно забыть.

   Андрей поел, попил воды и встал:

   - Парни, время уже почти три часа ночи. Мне пора. Пока дойду в темноте. Может пару часов еще поспать удастся. Да и в дороге мозги проветрятся немного.

   - Так темно же! Вон и дождик заморосил, а это значит, что даже луна за тучами. Как дорогу-то увидишь?

   - Ну, дорогу я помню. Сейчас в темноте глаза попривыкнут, и дорогу от травы-то отличу. Главное лес пройти, а там в Шорниково фонарь горит - на его свет пойду. Не пропаду!

   Долго уговаривать Андрея остаться сил уже не было, и Серега с хозяином махнули на это дело рукой. Остальные, к тому времени, успели уснуть сном праведников.

   Андрей попрощался, и, не теряя ни секунды, вышел в дверь. Выйдя на дорогу, он выкурил сигарету, дал глазам немного привыкнуть к темноте, и, когда они стали различать слабые очертания дороги, и пятна луж на ней, зашагал к лесу.

   Дождь не создавал особых неудобств, так как скорее напоминал просто взвесь водяной пыли, что даже немного освежало начинающего трезветь Андрея. Долгая пешая прогулка его не пугала. Он любил ходить пешком, и выработал свой метод, как без особой потери сил проходить большие расстояния. Достаточно сразу развить оптимальную скорость и ритм шага, и не сбиваться даже при вынужденной остановке - в этом случае Андрей продолжал незаметно топтаться на месте, после чего продолжал движение с той же скоростью. Однообразный ритм вводил организм в подобие транса, и любые расстояния покорялись быстро и без усталости.

   Вот и в этот раз, шаг за шагом, Андрей пересекал темный ночной лес. О скорости, конечно, пришлось забыть, чтобы не угодить с разбегу в вязкую лужу, где можно и сапоги оставить.

   Вверх-вниз, вверх-вниз, с пригорка в яму, и снова на скользкий склон бугра, все ближе к цели. Последствия бурного пиршества тоже никуда не исчезли, но к одышке и покалыванию в боку прибавились головная боль, и назойливый насморк.

   К счастью, дикие звери по дороге не попадались, да Андрей об этом как-то и не думал, у него вообще иссякли все мысли, кроме одной - не сбиться с пути, да и та шла фоном, как бы на уровне инстинкта.

   Вскоре дорога стала ровнее, а когда тьма вокруг стала не такой густой и тесной, Андрей понял, что вышел из леса. "Прекрасно! Теперь уж не заблужусь," - порадовался он, не сбиваясь с ритма.

   Теперь можно было ускорить шаг, что и сделал наш ночной путник. Прошло не так много времени, и вдали показался одинокий неподвижный огонек. "Контрольный пункт номер один - Шорниково," - мелькнуло в голове Андрея, которому очень не хотелось в темноте форсировать лужи и канавы этой деревни. Свет фонаря приближался медленно, как во сне. И вдруг трезвеющий мозг сгенерировал мысль настолько ясную и неожиданную, что Андрюха оборвал ладный ритм шагов, и встал, как вкопанный.

--">