Генри Каттнер - Смех мертвых

цыпленка, другой рукой не отпуская рубашку Дина. – Люди умирают, верно? Умирают. Но растения – большие деревья – живут очень долго. Некоторым секвойям почти тысяча лет. Потому что в них хлорофилл, который у них вместо крови. И они не двигаются, они прикованы к земле. А когда вы движетесь, то даром теряете энергию.

– Но почему бы просто не ввести хлорофилл в вены? – с иронией спросил Кентон, но гигант поглядел на него с негодованием, и смех сотряс его громадное тело.

– Думаете, я не знаю, что будет? Это убило бы вас! Вы должны превратиться в растение – и оно того стоит. Тысячи лет жизни! Мне все будут платить! – В его глазках горела хитрость безумца. – И этот цыпленок поможет мне добиться своего. Вот увидите.

Дин резко освободился, порвав рубашку, и, нырнув под ручищей Квентина, схватил птицу. С нечленораздельным воем Квентин повернулся, не отпуская цыпленка. Пальцы его свободной руки сомкнулись на плече Дина. Тот ощутил, как трещат его кости, и нанес отчаянный, резкий удар гиганту в лицо, прямо по черной маске.

Результат был удивительный. Квентин с воем отпустил Дина и цыпленка и отшатнулся к стене, схватившись своей лапищей за лицо. Птица, отчаянно кудахча, скрылась в темноте прихожей. Все еще издавая невнятные крики боли, Квентин сорвал со своего лица маску. Свет из открытой двери упал на его лицо, обнажая нечто ужасное.

Пытаясь подавить крик, Джоан отступила за Кентона.

У гиганта не было лица! Ниже глаз бугрилась отвратительная зияющая рана, наполненная зарубцевавшейся тканью, ужасная впадина, из которой сочилась кровь. Дин тоже невольно отступил на шаг.

Теперь стало ясно, почему гигант не говорил, а невнятно бормотал. Взрыв в Аргонне, повредивший мозг Квентина, настолько искорежил его лицо, что тот вынужден был носить маску. Теперь он изрыгал непристойную, малопонятную ругань, а кровь тихо капала на черный дождевик…

Кентон схватил Дина руку и потащил к двери.

– Идемте, – прошептал он, закрыл дверь и надежно запер ее. – С запертой дверью мы какое-то время будем в безопасности. Мне нужно было вам сказать…

Джоан рыдала в истерике.

– Это ужасное лицо, – всхлипывала она. – Теперь оно будет мне сниться! О, Ли…

Дин обнял девушку. Кентон, стоя у двери, прислушивался к стонам в вестибюле. Внезапно они оборвались, и наступила зловещая тишина. Затем, без предупреждения, в дверь ударило что-то тяжелое. Доски затрещали.

Дин закрыл собой Джоан, и тут раздался второй удар. На сей раз дверь поддалась. Рука, похожая на красный окорок, появилась в пробитой дыре и начала шарить в поисках задвижки. Кентон мог бы ударом остановить ее, но он отступил с желтым от страха лицом. Дин бросился к двери, но опоздал. Задвижка щелкнула, дверь распахнулась, и он оказался лицом к лицу с озверевшим гигантом.

Один взгляд в налитые кровью глазки сказал Дину, что его ждет и что промедление будет фатальным. Без всякой паузы он нанес сильный удар Квентину в живот, ощутив, как громадный кулак просвистел мимо его головы. Хрюкнув, гигант согнулся, схватившись за брюхо. Затем выпрямился, удивительно проворно для своих размеров, и сделал выпад в сторону Дина. Не попал, но его изуродованное, истекающее кровью лицо вселяло ужас.

Дин ударил в это лицо, но гигант качнул головой, и удар не достиг цели. Тут же громадная лапища схватила молодого человека за пояс, хотя он и попытался увернуться, а вторая стиснула горло. Пальцы сжались, перекрывая Дину доступ воздуха. Он изо всех сил пытался вырваться, краем глаза заметив, что Джоан с отчаянной смелостью бросилась на Квентина.

Тот яростно взревел, убрал одну руку от шеи Дина и швырнул ею девушку через всю комнату. Джоан ударилась головой о стену, сползла на пол и больше не шевелилась.

Через плечо Квентина Дин увидел, как Кентон нерешительно крутит в руках тяжелую вазу. Неужели не решится ударить?.. Он понимал, что еще мгновение – и будет поздно. В глазах потемнело, поплыли багровые круги. Внезапно железные пальцы, стискивающие ему горло, как будто мгновенно выросли и сжали все тело. В голове раздался беззвучный взрыв, вспыхнуло ослепительное пламя. И все накрыла тьма…

Дин медленно возвращался к жизни, с трудом борясь за каждый вдох.

В горле пульсировала боль. Руки тоже болели. Он хотел было сменить положение, чтобы лечь поудобнее, но не смог даже двинуться. Тогда молодой человек открыл глаза.

Он был пленником и сидел спиной к зарослям высоких побегов бамбука, руки были заведены за --">