Зизи Коул - Сладкие кошмары

присаживайтесь, мисс Купер. Я доктор Филдз. Хочу, чтобы вы чувствовали себя как дома. Помните, все, что вы скажете здесь, останется между нами. Я хочу, чтобы вы думали об этом месте, как о безопасном окружении, — пояснил доктор Филдз.

Его голос был глубоким басом. Он говорил, тщательно и точно подбирая слова, словно боялся, что в противном случае, я его не пойму.

— Так значит, если я скажу вам, что хладнокровно застрелила человека, вы никому не расскажете? — спросила я с улыбкой.

Я села в дальнем конце дивана, подальше от него. Если он попросит меня прилечь, я встану и уйду отсюда.

— Мисс Купер, если вы признаетесь в жестоком преступлении, таком как убийство, я вынужден буду сообщить властям, — ответил он мрачно.

Ладно, шуток он не понимает. Мне это подходит, потому что я не намеревалась устраивать здесь балаган. Я собиралась сделать то, что должна, не раскрывая своих тайн. Он не мог знать, что произошло на самом деле, никто не мог.

Доктор Филдз откинулся назад в кресле и закинул левую ногу на правую. Взял диктофон и положил его на стол рядом со своим креслом.

— Я буду записывать наши сеансы. Это поможет мне воскресить их в памяти позже, когда я буду делать записи и примечания в вашем файле. Надеюсь, что вы не против.

Он включил диктофон после того, как я пожала плечами.

— А теперь, почему бы вам не рассказать мне о событиях, предшествовавших смерти ваших родителей.

Я сделала глубокий вдох. Была, не была.

— Хорошо, — слабым голосом начала я. — Был вторник, шел дождь. Мы закончили ужинать. Мама положила посуду в посудомоечную машину, пока я убирала остатки еды. Отец находился в кабинете, занимался бумагами по делу, которое предстояло на следующий день. Не знаю, что это было за дело. Он не любил говорить о работе, когда мы собирались семьей. По правде говоря, он никогда не говорил о работе. Он закрывался в кабинете, если до следующего утра ему нужно было что-то сделать.

— Неважно. Мы убрались на кухне и какое-то время смотрели телевизор. Не помню, что мы смотрели. Одно из маминых шоу. Кулинарную передачу или что-то криминалистическое. Я начала уставать. Утром мне предстояло рано вставать, так как у меня было интервью в городе. Я поднялась наверх и легла в постель.

На этом месте я заколебалась. Рассказывая следующую часть истории, мне нужно было быть очень осторожной. Мне нельзя проговориться ни о чем, чего они не знают. О вещах, которые выставят меня монстром.

— Я проснулась от крика мамы, так что поспешила в их комнату… она была мертва. Повсюду была кровь. Я подбежала к маме, она была холодной. Ее горло…

Я вздрогнула от этого воспоминания, по моему лицу потекли слезы. Как это поможет? Заново переживать кошмар той ночи не кажется мне терапией. Кажется пыткой. Это наказание мне за то, что я сделала?

— Хорошо, Александрия. Сделайте глубокий вдох. Что было с горлом вашей матери?

Доктор Филдз мягко покашлял.

— Оно было… было… оно выглядело…, — запиналась я.

Глубоко вдохнула, и у меня вырвался всхлип.

— Оно выглядело так, словно его вырвали. Я бросилась к ней и попыталась остановить кровотечение. Я положила руки на ее шею и пыталась докричаться до отца. Он не пришел. Мама была уже мертва. Я сбежала вниз по лестнице и нашла отца в его кабинете. Он тоже был мертв, так что я позвонила в 9-1-1.

«Я убила их», — подумала я про себя.

Я схватила со стола платок, вытерла нос и попыталась промокнуть глаза. Слезы не прекращались. А уже через мгновение меня начали сотрясать рыдания. Доктор Филдз сидел и наблюдал за тем как я плачу. Он не попытался прекратить это или утешить меня.

После того, как я, наконец, вернула самообладание, доктор Филдз заговорил.

— Итак, Александрия, расскажите мне. Как вы спите? Как выполняете повседневные функции?

— Я сплю так же, как, наверное, спал бы любой на моем месте. У меня кошмары, но, думаю, это нормально.

— Как ваша повседневная жизнь, Александрия? Вы нормально питаетесь, принимаете душ, общаетесь с людьми? Когда горе случилось лишь недавно, полезно находиться рядом с людьми, которых вы знаете. Это ненормально, все время находиться в одиночестве.

Я пожала плечами.

— По большей части, я справляюсь нормально. Ем, если голодна. Встаю с постели, принимаю душ и одеваюсь. Но, по правде говоря, док, я отсутствовала так долго, что у меня тут никого не осталось, кроме кузины. Я не виделась с ней: знаю, что она занята. Не хочу --">