Василий Боярков - ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ

провиниться либо проштрафиться, женщина начинала его избивать с особой жестокостью, вкладывая в удары всю силу своей безудержной ненависти, на какую только могла быть способной, не забывая каждый раз ему выговаривать:

– Получай, «ублюдочный выродок»! Это тебе за все те несчастья, что причинил мне твой папочка. Ты весь, «падла», в него… только и желаешь мне зла. И рожа у тебя, «выродок», точно такая же мерзкая и ехидная, ничем с ним не разнящаяся.

Мальчик в таких ситуациях мог только просить пощады, не в силах сопротивляться своей много более сильной матери:

– Мамочка, милая, прости меня, я больше так никогда не буду.

Он прекрасно понимал, что никакие мольбы не смогут остановить жестокого истязания, и говорил это исключительно в силу своей детской беспомощности, лишь бы любыми путями избавиться от невыносимых побоев. В большинстве случаев его вина не была столь уж пагубной, чтобы подвергаться безжалостным избиениям, а порой ее и не было вовсе: просто жестоко униженной женщине нужен был какой-нибудь незначительный повод, чтобы выместить свою всепожирающую, беспощадную и жестокую ненависть. Мальчик был настолько забит и зашуган, что старался больше сидеть дома, прячась в выбранном им специально для этих целей углу и предпочитая из него не высовываться, лишь бы только не навлечь на себя гнев жестокой родительницы.

Так он и рос в бесчеловечных, варварских зверствах и бессердечно-оскорбительных унижениях. Постепенно он стал убегать из жуткого дома и подолгу прятался в раскинувшихся за городом фермерско-крестьянских угодьях, скрываясь среди многочисленных тыквенных насаждений. Мамаша его все чаще стала прикладываться к стаканчику, и лишь только ему исполнилось полных семнадцать лет, опившись спиртного, умерла в самых страшных, наполненных кошмаром мучениях. Это случилось за полгода до окончания юношей школы. Он хотел тут же бросить учебу, но сильно-развитая интуиция подсказывала еще юному отпрыску, что он обязательно должен закончить свое школьное обучение. Чтобы прокормить себя в это тяжелое время, ему пришлось устроиться подрабатывать грузчиком на работу по ночной разгрузке-погрузке.

Все, что он смог вытерпеть за свое детство и юность, конечно же, сказалось на его психическом состоянии, выработав в нем такие кровожадные качества, как-то: ненависть, жестокость, безжалостность и беспощадность…

***

Отец этого подросшего мальчика, женившийся во второй раз на более молодой и красивой девушке, уехал жить в небольшой пригородный поселок, расположенный недалеко от Москвы, где оба они устроились на хорошую респектабельную работу и смогли родить двоих несовершеннолетних детей – мальчика и девочку. Жили они мало того, что в достатке, но в семье у них царили мир, гармония и полное взаимопонимание. Поселились они в двухэтажном доме коттеджного типа с прилегающей к нему большой территорией, огороженной красивым железобетонным забором, украшенным замысловатым, изящным рисунком.

С того времени, как мужчина безжалостно бросил свою первую, провинциальную супругу, оставшуюся вместе с маленьким сыном, минуло долгих семь лет. За весь этот невероятный по продолжительности период он ни разу не помог бывшей жене ни с алиментами, ни с моральной поддержкой, ни каким-либо другим образом, пытаясь хоть как-то участвовать в содержании сына, своим молчанием и отсутствием только еще больше распаляя жуткую неприязнь обоих этих людей. Среднестатистический человек, перебравшийся на окраину Москвы из Нижнего Новгорода, вполне считал свою жизнь устроенной и наслаждался каждой минутой своего беззаботного бытия. Он был полностью наполнен счастьем, предполагая, что его безмятежная реальность никогда не прервется. Но он ошибался и очень…

Однажды, придя домой после рабочего дня, он вдруг обнаружил входную дверь чуть приоткрытой. Такая ситуация не была чем-то необычным в этом двухэтажном коттедже: нередко забывали запираться как его супруга, так и их общие дети. Однако в этот раз мужчина почувствовал, как мгновенно сжалось болью и одновременно наполнилось «заледеневшей» кровью его, колотившееся в бешеном ритме, уже довольно постаревшее сердце. Никогда еще ранее не доводилось ему испытывать ничего сколько-нибудь похожего на то чувство сверхъестественного, кошмарного ужаса, которое сейчас словно сковало этого, в основном бесстрашного, человека. Его охватила невероятная паника, а мышцы свело неведомым до сих --">