Марина Белинская - Игра в фатализм

алкоголя и целой сети магазинов «У моря».

Но у каждого из нас есть скелеты в шкафу….которые мы не хотим вспомнить. Даже странно, как какие-либо упоминания могут заставить нас страдать, курить, дружить с бутылкой алкоголя, принимать что-то и так далее. Но у Джеймса была на это причина…ведь…Сивэлла…остров далеко не воображаемый и далеко не такой хороший, как в его рассказах.

*Спустя 10 лет*

Легкий ветер перебирал листву на деревьях, те же покачивались и теряли листья, которые падали на землю, отправляясь в свободный полёт, на земле росла тёмнозелёная трава, а корни деревьев были настолько большие, что почти равнялись с пнями, давно срубленных кустарников. Небо было тусклым, предвещая перемену правил. А на одной из полян разговаривали два юноши, разговор шёл тихо и спокойно, они старались особо не привлекать к себе внимания, лишняя суматоха на острове никому не нужна, поэтому проще было поговорить один на один в спокойной атмосфере, надеясь, что никто ничего не услышит. Не то, чтобы это было тайной, это было нечто…более личное.

– И надолго это всё? – спросил Грег.

Это был мальчик, на вид лет 17, слишком высокий для своего возраста, с светлыми сальными волосами, которые свисали на его лицо, которое было будто иссушено, очертание черепа выделялось, а глаза будто проваливались внутрь. Одет он был в тёмные джинсы потасканные джинсы и огромный плащ.

– Тут нужно действовать аккуратно, втереться в доверие, а потом и высосать всю душу, – сухо ответил Питер, после чего тяжело вздохнул.

Напротив же него стоял жилистый парень того же возраста, одет он был чуть иначе чем Грег. Мешковатые штаны и берцовые сапоги, также на нём была рубашка, концы которой были будто изорванные. Зелёные глаза и тёмные, коротко подстриженные, волосы, а также густые брови, которые выделялись на столь молодом лице.

Они стояли буквально пару минут в гробовой тишине, после чего король добавил

– Ну, наконец-то

Ничего не понимающий собеседник начал оглядываться вокруг, а спустя минуту на поляну забежала девушка, запыхавшаяся и тяжело дышавшая. Она была одета в светло-белое платье, её светло-русые волосы свисали на лоб, который был уже мокрый от пота, а остальные локоны были собраны в высокий хвост, голубо-зелёные глаза тут же посмотрели на короля.

– Я не люблю ждать, – с этими словами он вырвал из её руки волшебный флакон.

– То есть, – скрестив руки на груди, она уже было начала возмущаться, – я достаю из своего личного нужные травы, на протяжении нескольких часов изготавливаю это, приношу ему, а он ещё чем-то недоволен! – начинала возмущаться она.

Но не успела она продолжить свою предстоящую тираду, как начала дико кашлять, изначально она просто немного закашлялась, но с каждой секундой кашель усиливаился….изо рта начала идти кровь. Её одолели холод и невозможность дышать, а во рту поселился кисло-металлический привкус на схватилась за ветку дерева, продолжая кашлять и опускаться на колени, потому что на ногах было стоять невозможно, всё вокруг начало плыть перед глазами…её зрение начало покидать её, она попыталась пустить слезу, но вместо воды из глаз пошла кровь, которая начала уже было разъедать глазные яблоки, словно яд. Но, как ни парадоксально, через секунду всё прекратилось, она держалась за шею, пытаясь отдышаться, что было сложно, ведь она уже не разбирала того, что видит, перед глазами были чёрные точки.

– Ничему тебя жизнь не учит, Алана, – покачал головой юноша, подходя к ней. – Ты жива лишь по той причине, что ты умеешь то, что не умеют эти бездари, – ухмыльнулся он, смотря в полные ужаса глаза, – но запомни одну вещь. Незаменимых – нет, – с этими словами он кинул флакон на землю.

В траве образовалась большая воронка, куда он и прыгнул и через пару минут воронка закрылась. Грег ещё раз взглянул на фею, которая облокотилась о дерево и смотрела в пустоту, вытирая солёные слёзы перемешанные с кровью, развернувшись он ушёл в глубь леса, оставив её в полном одиночестве. Её золотистые волосы были испачканы в красном жидкости, а белоснежное лицо и вовсе напоминала изуродованную куклу.

А стоило ли вообще держаться за то, что уже и не принадлежит тебе? Так упорно добиваться свободы, зная, что твоя жизнь давно уже не твоя, всё давно за тебя решено, а твои мысли, планы, чувства, да и ты сам – никого не волнуешь. Но одновременно то, что уже не твой, является твоим, но оно попрежнему под чужой защитой, --">