(Shmebyulok) - Не оборачивайся, оно у тебя за спиной (СИ)

теле.

Полумрак ночи накрывал не хуже плотного одеяла. Скрадывая. Приятно. Странно. Стало привычным отдаваться ночной твари, которой только и нужно, что выцарапать его душу.

И после каждого такого раунда тело противится, мышцы и кости ломит нещадно. Но Алек чувствует какое-то мучительное мазохистское удовлетворение.

Впитывая в себя, наслаждаясь им.

***

Алек тяжело дыша, стоял над раковиной. Все тело охватил жуткий озноб, а Магнус уже не приходил пятую ночь подряд.

Ему было страшно.

Страшно, что что-то случилось с его любимым монстром.

Страшно, что теперь, кажется, и он сам умирает без Магнуса.

Страшно, как он вообще докатился до того, что стоит над раковиной с канцелярским ножом в руках, готовясь перерезать себе вены.

Он бы никогда не признался, что стал зависим от Магнуса. Ему хотелось прикасаться к нему, чувствовать, видеть его каждую ночь.

У Лайтвуда была самая настоящая ломка.

Руки дрожали, а по спине скатывался ледяной пот, вызывая табун мурашек по позвоночнику.

Магнус как-то сказал, что его притягивает запах крови Лайтвуда. Что он учует ее и за сотню километров.

И вот теперь Алек, смотря на свое бледное лицо в зеркале, медленно провел острым ножом по запястью левой руки, разрезая вены и пуская кровь.

Ничего не происходило.

Тишину разрезали только тихие удары капель о края раковины.

Он всхлипывал и давился собственным языком, делая еще пару глубоких порезов.

Больно. Непривычно делать это самому.

С Магнусом никогда не было больно, он делал это нежно.

Черт, кажется у Лайтвуда окончательно поехала крыша. Как можно прокусывать кожу и пить кровь нежно?!

Время шло, и дно раковины заполнялось густой темно-алой кровью.

Магнус все еще не появлялся, а перед глазами Лайтвуда картинка начинала плыть и ветвиться.

Алек перехватил нож другой рукой, которая уже еле шевелилась, роняя нож на пол с глухим стуком. Он опустился вниз, игнорируя боль, и сел на холодную плитку, все-таки беря окровавленными пальцами нож и проводя лезвием по другой руке. Ванную заполнил жуткий запах металла, только Алек уже его не чувствовал. Он потерял сознание, так и оставшись сидеть, облокотившись на стену, со стекающей с рук на холодный пол горячей кровью.

Он проснулся, когда ощутил чужое дыхание рядом. Холод медленно отступал.

Темно и жарко.

Алек тихо выдохнул и приоткрыл глаза, видя, как Магнус собирает кровь с его ногтей, вылизывая мягкие подушечки тонких пальцев, плотно обхватывая их губами. Затем он медленно слизал языком алые капли, поднимаясь все выше к запястью и свежим ранам.

Кажется, он рычал. Лайтвуд не был уверен наверняка. Шум в ушах перекрывал любые посторонние звуки.

Тяжелая ладонь опустилась на живот Алека, удерживая его у стены, потому как тот начал заваливаться на пол в лужу собственной крови.

Лайтвуд скулил, почти плакал и, дрожа, закатывал глаза, закусив нижнюю губу, пока скользкий, гладкий, горячий язык проходится по ранам. Слюна этого монстра лечила, и глубокие порезы медленно затягивались.

Ощущения заставили мир поменяться. И уже стало не важно, кто это или что. Все, чего хотелось сейчас — не останавливаться.

— Магнус… — тихо выдохнул Лайтвуд от острых болезненно-сладких ощущений внизу живота.

— Идиот. — беззлобно бросило оно, отстраняясь и заглядывая в его глаза.

— Не терпится побыстрее умереть? — Магнус поднялся на ноги, слизывая с подушечек своих пальцев кровь, наблюдая за вновь отключившимся Лайтвудом.

Когда Алек проснулся, было странное ощущение легкости. Голова не болела, а мышцы впервые за долгое время не требовали отдыха. Он чувствовал себя свежим, бодрым и отдохнувшим.

Лайтвуд открыл глаза и обнаружил, что лежит в своей комнате на груди Магнуса. И тот мягко перебирал его пряди, мурлыкая себе под нос.

— Почему тебя так долго не было? Я чуть не умер. — охрипшим голосом спросил Лайтвуд.

— Когда живешь с человеком больше полугода, а он все еще жив, у твоих друзей начинают появляться вопросы. Мне нужно было решить

--">