Грэм Мастертон - То, что ты ешь

Птица яростно сопротивлялась и издавал хриплый крик, который так раззадорил Эрика, что он кусал снова и снова, пока голубь не был растерзан в кровь, а зубы не начали вонзаться в кости, жилы, и нечто горькое и склизкое.

В один восхитительный момент Эрик почувствовал кончиком языка биение птичьего сердца. Затем он затолкал грудку голубя еще глубже в рот, и убил его.

Из окна верхнего этажа за ним наблюдала пожилая женщина. Недавно она перенесла инсульт и не могла говорить. Она лишь могла в ужасе наблюдать, как мальчик вытирает с лица окровавленные останки птицы и, пропустив то, что он сотворил, голубиный танец, танец смерти.

Вернувшись домой, Эрик пробрался через заднюю дверь на кухню и вымыл лицо и руки в холодной воде. По белому фаянсу раковины струились прожилки крови. Он чувствовал гордость и восторг, словно научился летать. Услышал как мама зовет его:

— Эрик?

Ему было одиннадцать, когда он притаился в душном угольном сарае, поджидая соседскую кошку. Когда она вошла, он поймал её и крепко замотал ей пасть леской, туго затягивая узлы. Кошка яростно сопротивлялась, бросаясь из стороны в сторону и царапая ему лицо и руки. Но Эрик был к этому готов. Он отрезал ей лапы садовыми ножницами, одну за другой. После он подвесил все еще боровшуюся и корчившуюся от боли кошку на крюк вкрученный в низкий деревянный потолок. Кошка кругом разбрызгивала кровь. Эрик был весь в крови. Но Эрику кровь нравилась. Она была теплой и соленой на вкус, как сама жизнь.

Он зарылся лицом в горячий спутанный мех на животе кошки, и впился в него зубами. Он хрустнул, лопнул и кошка почти взорвалась от боли. Эрик лизнул её легкие, пока они ещё дышали. В них был воздух — жизнь. Эрик лизнул её всё ещё бьющееся сердце. В нём была кровь — жизнь. Эрик взял жизнь кошки в рот и съел её, и кошка стала Эриком. Ты — то, что ты ешь. Эрик был кошкой, птицей, насекомым, и множеством пауков.

Эрик знал, что будет жить вечно.

Вскоре после своего шестнадцатилетия, Эрик отправился жить к бабушке с дедушкой в Эрлс Колн, в провинциальный Эссекс. Жаркие летние дни подобные засахаренному сиропу. Галлюцинаторные луга усеянные ярко-красными маками.

Вниз по реке, Эрик нашел бело-коричневого теленка. Тот запутался в колючей проволоке и громко мычал от боли. Эрик долго стоял рядом с ним на коленях и смотрел, как теленок борется. Мимо пролетали бабочки; полдень был таким жарким, что казался распухшим от зноя.

Эрик снял джинсы, футболку, трусы и повесил на куст. Голый, он подошел и потрогал теленка. Тот  жалобно изогнулся в колючей проволоке и лизнул ему руку.

Эрик взял в правую руку большой камень и переломал теленку ноги — все четыре, одну за другой. Заревев от боли, теленок упал на землю. Чтобы он больше не мычал, Эрик затолкал ему камень между челюстей. Он вспотел и тяжело дышал; крайняя плоть на затвердевшем члене туго оттянулась назад.

Эрик забрался на теленка и изнасиловал его. Черная плоть, розовая плоть. Насилуя, он кусал его покрытую мягкой шерстью грудь, отрывая куски окровавленного мяса. Теленок сопротивлялся и отбрыкивался, но Эрик был слишком сильным. Слишком много жизни было в нем. Жизни кошек, жизни собак. Эрик был их воплощением. Он провел кончиком языка по глазу, который плавно затрепетал. Эрик куснул, и прозрачный желатиновый комок оптической жидкости проскользнул ему глотку как призовая устрица; и в это же время он кончил во внутренности умирающего животного.

Почти час он жрал, блевал и захлебывался в крови. Когда он закончил, его окружали стаи мух. Лишь однажды теленок вздрогнул. Эрик поцеловал его окровавленный анус из которого вязко сочилось его собственное семя. Он вознес молитву о том, что все было ужасно и все было восхитительно. О превосходстве одной жизни над другой.

Небо в отдалении стало очень тёмным, гранитно-черным, послышались раскаты грома. По полю пронесся порыв теплого ветра, как предчувствие скорой смерти.

Закончив школу, Эрик нашел работу в цветоделительной компании на юго-востоке Лондона, в Льюишэме. Он жил в квартире над закрываемым гаражом, всего в нескольких остановках от места работы. Сейчас Эрик был высоким; высоким и длинноногим; со странной, плавной походкой, которая может быть лишь у мужчины который никогда не встречался с женщинами, потому что ни одна женщина не угонится за ним. Он носил очки в черепаховой оправе, а волосы были острижены так коротко, что всегда торчали на --">