(Azantyl) - Тёмная Сторона (СИ)

старым лагерем, и запирали там в начале предпоследнего дня смены. Хоронили заживо под «Совёнком». Там кукла и оставалась.

Можно, конечно, было предположить, что она умирала от голода или добиралась до шахт погибала под обвалом, но Пионер, знавший многие тайны лагеря, имел основания сомневаться в этом. Поэтому сегодня, вооружившись фонариком и непробиваемой самоуверенностью человека, десятки раз умиравшего самыми изощрёнными и жестокими способами, он отправился к старому лагерю.

В лунном свете заброшенная двухэтажный дом выглядел даже ещё более жутко, чем обычно и напоминал теперь зловещего монстра с потрескавшейся каменной шкурой, пустыми чёрными глазницами, оконных проемы и кривой, беззубой пастью парадного входа. Зло и страх скопились в этом месте и чувствовались здесь во всем. Они вырывались наружу вместе со сквозняками, жадно смотрели на него из каждой трещины, каждой щёлки и каждого шва в кирпичной кладке. Что-то холодное и враждебное перетекало внутри стен старого корпуса, и Пионер не мог отделаться от ощущения, что за ним внимательно наблюдают, оценивая каждый шаг.

Любой из Семёнов, оказавшись на его месте, убежал бы прочь с воплями, но молодой человек с затенённым лицом лишь усмехнулся. Местечко было ему под стать. Не то, чтобы окутывавшая постройку зловещая аура совсем не влияла на него, но всё же чувства Пионера нельзя было охарактеризовать, как страх. Скорее уж это напоминало щекотание нервов, знакомое всякому, кто хоть раз смотрел напряжённый и захватывающий фильм ужасов. Он не первый раз оказывался в опасной ситуации и знал, что ему ничего не грозит. Циклы в испорченном «Совёнке» повторялись, как и раньше, так что у Пионера не было причин опасаться за свою жизнь.

Это заметно снижало градус напряжённости, из-за чего он видел перед собой не средоточие зла, а просто старый дом с выбитыми окнами, повсеместно облупившейся краской и покосившейся черепицей. Дом, между захламлёнными комнатами, пустыми коридорами и полусгнившими перекрытиями которого рыскало нечто тёмное и злое. Некое невидимое существо, выискивающее новые жертвы. С ним-то и хотел встретиться Пионер, в надежде развеять скуку, которая медленно но верно начинала одолевать его вновь.

По его подсчётам Мику должны были притащить сюда поутру – как раз перед самой побудкой, а потому в запасе у него было ещё несколько часов. Неплохая возможность побыть наедине с самим собой и своими мыслями. Бросив ещё один взгляд в сторону разваливающегося строения, Пионер лёг на траву и, закинув руки за голову, расслабился, позволяя своему телу небольшой отдых.

Ночь выдалась тёплой и тёмной, но его всё равно пробирала легкая дрожь – то ли от возбуждения, то ли от желания заснуть. Сонливость накатывала волнами, заставляя жалеть, что в меню лагерной столовой нет кофе. Глаза предательски слипались, но молодой человек боролся с ними, упрямо преодолевая себя. Заснув сейчас, он рисковал пропустить всё веселье. В этом случае, ему пришлось бы ждать ещё семь дней, чтобы найти разгадку, а он и так уже был сыт по горло бездействием. Поэтому, вместо того, чтобы уступить требованию нуждавшегося в ночном отдыхе организма, Пионер тряхнул головой, потирая покрасневшие, слезящиеся глаза.

Время вынужденного бодрствования можно было использовать и для размышлений. Или, на худой конец, пересчитать звёзды на небе и проверить – не изменилось ли их количество после всех тех обновлений, что претерпел лагерь. А что – развлечение не хуже любого другого. Поменяв лежачее положение на сидячее, Пионер устремил взгляд к ночным небесам. Многие Семёны делали это. Сидели в темноте и пялились на звёзды. Иногда он даже спрашивал их, о чём они думают и что чувствуют, глядя в Бесконечность? Потому что сам он, поднимая глаза, видел лишь иллюзию. Как и всё здесь небо было ненастоящим. Фальшивка с нарисованными звёздами, неспособными вызвать иных чувств, кроме отвращения. Да и как ещё можно было относиться к потолку тюремной камеры?

Единственный плюс от него – можно скоротать время, проводя методичный подсчёт огней, мерцающих в густо-синей пустоте.

Он не знал, сколько времени просидел так, но в какой-то момент со стороны обветшавшего здания раздался шорох. Пионер мгновенно подобрался и застыл как изваяние. Несколько минут тишину нарушал только шелест ночного ветерка, да

--">