Бернард Кейпс - Тварь в лесу

Бернард Кейпс «Тварь в лесу» Bernard Capes «The Thing in the Forest» (1915)

Зимой в скованных снегом лесах Северной Венгрии бродит много волков, но не только их поступь может заставить сердце одинокого странника колотиться сильнее.

В один декабрьский вечер Элпсет, молодая жена дровосека Стефана возвращалась домой по нижним склонам Белых Гор из городка, где она весь день занималась покупками. В руке она несла корзину с провизией; ее полные щечки напоминали парочку холодных красных яблочек. Дышала женщина часто и прерывисто, но больше от беспокойства, нежели усталости. Уже смеркалось, Элпсет обрадовалась, увидев в долине внизу маленькую церковь, которая представляла собой что-то вроде узлового пункта, откуда расходилось множество тропинок сквозь чащу леса, одна из них вела в ее теплый уютный дом в полумиле отсюда.

Она ненадолго задержалась около спуска не решив, останавливаться ли в холодной тихой церкви и просить о защите огромный обветшалый камень, на котором изображена Пресвятая Дева Мария, что стоял рядом с кабинкой в исповедальне; но зловещая тишина и надвигающаяся тьма заставили ее поторопиться. Искры огня, сверкавшие в окне пресвитерии, скорее отталкивали, нежели привлекали, и она была рада, когда изгиб дороги скрыл их от ее глаз. Она совсем недолго жила в этих местах и мало видела отца Раля, почему-то пронизывающий взгляд горящих глаз пастора и его подозрительная осведомленность всегда заставляли Элпсет испытывать неудобство.

Путь через небольшой склон, тропинка промеж высоких неподвижных сосен, проходила в полной тиши. Где-то наверху угасающее солнце напоминало бледно светящиеся опалового цвета угли: их хватало только на то, чтобы касаться теней своим отвратительным бледным светом. Стояла такая тишина, что стук шагов, казалось, следует ритму биения сердца.

Вдруг она почувствовала рядом чье-то присутствие. Оно пришло как тень беззвучно и неожиданно. Оно находилось повсюду: здесь, там, позади нее. В паническом ужасе женщина обернулась и увидела волка. У Элпсет задрожали губы, она издала сдавленный крик и рванулась вперед; погони не было слышно, но она знала, что скользящая тень идет по ее следу. В отчаянии женщина остановилась и снова встретилась с ним лицом к лицу.

Волк! — Это был волк? Кто бы мог в этом сомневаться! Теперь дикое объяснение читалось в этих голодных глазах, таких потерянных, таких печальных, смесь ненасытного звериного голода и человеческой просьбы! Осужденный за свои чудовищные грехи, пребывать в таком облике каждый закат, выть и ерзать у дверей людских домов, пока благословенный день не освободит его. Оборотень — а не волк.

Ужасная догадка поразила девушку словно нож, она чуть не упала в обморок. И затем негромкий стон отозвался в ее сердце и наполнил его жалостью. Такой потерянный, такой безнадежный. И несчастный — несмотря ни на что, такой несчастный. Он согрешил столько, сколько эта невинная душа и представить себе не могла, у нее не хватило бы жизненного опыта, что бы это оценить; но она была женщиной, такой чистой, такой счастливой с корзиной полной еды и верой в добродетель. Она знала, что нельзя ни сочувствовать, ни симпатизировать, ни помогать этим проклятым и отвратительным изгоям.

Но у нее в корзине было много хорошего мяса, и никто ведь никому не расскажет? Дрожащими руками Элпсет достала кусок и бросила его одинокому зверю, затем повернулась и припустила быстрым шагом.

Но дома ее тайный грех навис над ней зловещей тенью, он вклинился между Элпсет и мужем, бросил тень на их лица. Что она посмела — что она сделала? За этот поступок она поплатилась своею чистотой, это отдало ее во власть силы зла, которой она оказала помощь. Всю ночь и последующий день женщину терзали ужас и стыд, а когда Стефан пришел на обед и ушел снова, страдания стали просто невыносимыми. Она хорошо запомнила смущенное и обеспокоенное лицо мужа. Как только сгустились сумерки, она надела пальто и отправилась к той маленькой церкви в лощине, чтобы исповедоваться в своем грехе.

— О Божья Матерь, прости и спаси меня, — шептала она, проходя мимо статуи.

После того, как Элпсет позвонила в звонок исповедника, она немного постояла на коленях у исповедальной кабинки. Мрачная часовня была холодной и пустой, как подвал. Затем щелкнула ограда алтаря, и среди камней раздался шелест шагов отца Раля. Он вошел, поставил свое сидение за решеткой, и Элпсет, постоянно вздыхая --">