Брайан Смит - Канун Рождества в Доме на Холме Призраков

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Брайан Смит "КАНУН РОЖДЕСТВА В ДОМЕ НА ХОЛМЕ ПРИЗРАКОВ"

ГЛАВА 1

Серое небо снова начало выплёвывать снег, когда Люк Херзингер заехал на своем “Oldsmobile Delta 88” 1973 года на стоянку в “Sal’s Place”. Меньше чем полдюжины автомобилей были припаркованы там, оставляя несколько свободных мест на тротуаре. Вместо того, чтобы свернуть в одно из этих открытых пространств, Люк решил припарковаться на один ряд назад, развернув машину так, чтобы она смотрела на улицу вместо входа в бар.

Для этого было несколько причин. Во-первых, он не хотел, чтобы кто-нибудь в этом месте на него смотрел. Никто из его старых приятелей не знал, что он вернулся в город, и он хотел, чтобы так было как можно дольше. Если бы он припарковался лицом к бару, он рисковал быть замеченным преждевременно завсегдатаями заведения. Правда, Люк считал, что вероятность того, что это произойдёт, конечно, не слишком высока. Любой, кто хотел провести свой рождественский вечер на мрачной старой помойке, подобной “Sal’s Place”, почти наверняка интересовался только стаканом спиртного, стоявшим прямо перед ним на потёртой поверхности старого бара. Кроме того, он не приходил сюда так долго, что нынешние посетители могли не сильно походить на тех, которых он помнил. Но он решил, что лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Одинокий бильярдный стол располагался прямо у того большого окна слева от входа. Всегда был шанс, хотя и отдалённый, что пара старых пьяниц, находившихся там, могла бы нажраться до усрачки и решить сыграть одну или две партии. И тогда один из них может выглянуть наружу и увидеть его сидящим здесь. Люк был не совсем готов к этому. Более того, он ещё не был достаточно пьян для этого. Пока он смотрел сквозь лобовое стекло на кружащийся снег и случайные машины, проезжающие мимо по улице, он работал над устранением этого недостатка, допивая то, что осталось от бурбона в старой серебряной фляжке, которую он носил с собой, куда бы он ни шёл. Фляга датировалась временами Второй Mировой войны. Внизу была вмятина, и именно она, если верить истории, которая давно стала частью семейного наследия Херзингера, отразила нацистскую пулю, и тем самым спасла жизнь деду Люка. Люк предполагал, что история была правдой. Были записи, что его дед с честью служил на полях сражений в Европе во время Великой войны. Он видел медали, когда был ещё ребёнком. Они были впечатляющими. Он уставился на вмятину, потирая её большим пальцем в лёгком оцепенении. Было странно думать, что своим существованием он обязан этому скромному кусочку металла. Если бы эта фляжка не отразила ту пулю, его отец не был бы зачат во время бэйби-бума, последовавшего за войной. Люк часто думал, что это могло бы быть к лучшему.

Он снова поднёс фляжку ко рту и наклонил её прямо вверх, его язык нетерпеливо слизал последние капли дешёвого бурбона. Убедившись, что фляга полностью опустошена, он навинтил на неё колпачок и спрятал во внутренний карман яркого красного пальто, которое он носил. После последнего колебания он тяжело вздохнул и вышел из машины.

Дверца со стороны водителя громко скрипнула, распахнувшись, и снова сделала это, когда Люк закрыл её. Звук звенел в ушах, а петли дверцы нуждались в хорошей смазке. Было бы справедливо сказать, что он не очень хорошо поддерживал “Delta” с тех пор, как унаследовал её от своего отца десять лет назад. Можно было бы укорить его за то, что он так дерьмово заботился о машине, которую оставил ему отец, в течение последнего десятилетия. Может быть, в этом замечании и была какая-то правда. Но это было бы не совсем справедливо. “Delta” не была его основной машиной. Краска на ней была оливкового оттенка, который он и его друзья детства называли зеленовато-жёлтым. Главным образом она находилась в отдельном гараже позади его дома в Бунсвилле. Он брал её только пару раз в год, чтобы убедиться, что она всё ещё работает. Но сегодня был особый случай.

Он возвращался домой впервые за почти десять лет, уехав под удушающим облаком скорби и трагедии. Но это была не единственная причина, --">