Тим Вернер - Шкаф

- Все, - сказал Рид тем временем, отряхнул руки - не потому что их нужно было отряхивать, а будто по привычке. Подхватил чемоданчик и шагнул в коридор.

- Точно не хочешь выпить? - еще раз уточнил Даг. Не мог он оставаться в неведении. Даг привык знать все и всегда.  

- Спешу, - лаконично ответил Рид.

- Тебя ж никто не ждет, - удивленно поднял брови Даг. Семьи-то нет.

- А тебе так одиноко, что ты готов пить с первым встречным, - пожал плечами Рид и зашагал по коридору. Дагу захотелось догнать его, рвануть за плечо и, как тогда, съездить по морде. “Ты же помнишь меня, сволочь гадкая! - подумал он. - Ты же намеренно мне гадости в лицо бросаешь! Вот возьму и пожалуюсь твоему боссу на хамство!”. 

Он вышел следом, но вместо того, чтоб догонять и бить, неожиданно сообщил:

- Меня отец в шкафу закрывал!

Рид остановился, развернулся, поднял бровь. Уточнил:

- И как?

Даг сам не понял, зачем он это сказал. Будто хотел оправдаться. Доказать, что не был зажравшимся уродом, избивающим других детей. Что сам был несчастным ребенком. Не прощения же просить у этого отморозка! Хоть так, хоть попробовать донести…

А этот только брови выгибает и не слишком старательно пытается скрыть усмешку, которая так и норовит появиться на его роже. 

- Тесно, - честно ответил Даг. Подумал и добавил. - Но поучительно.

- Поэтому теперь захотел большой шкаф? - все с той же деланной, язвительной серьезностью уточнил Рид. - И спать не тесно, и оружие под рукой?

- Я параноик, но не настолько, - пробормотал Даг, и Рид кивнул, будто этот ответ его вполне удовлетворил. Принялся деловито стягивать бахилы. Стянул, сунул в чемоданчик, взялся за дверную ручку и неожиданно сообщил:

- А я прятался в шкафу, - усмехнулся уже открыто, зачем-то подмигнул и хлопнул за собой дверью.

Даг долго смотрел ему вслед. Потом пробормотал:

- Охренеть поговорили, - и принялся запираться на все замки. 

***

Отец Рида много кричал, но не выносил, когда кто-нибудь еще из домочадцев повышал голос. Или плакал. У него был тяжелый ремень, тяжелые кулаки и постоянно - сигарета в зубах. Как шанс оставить очередной ожог, если кто подвернется. 

Когда отец был дома, все разбегались по углам. Благо, углов было много. Дом был огромным, но куда бы Рид ни спрятался, отец всегда находил его. И за то, что прятался, Рид получал еще больнее. Но упорно продолжал предпринимать попытки, потому что знал: если удастся переждать бурю, потом будет легче. Правда, пока буря находила его. Снова и снова.

Дома, в школе, даже на улице. Его то и дело пытались побить, ограбить и невзначай сбить машиной.

“С тобой что-то не так”, - частенько сокрушенно повторяла мать. И смотрела, как на смертельно больного. 

И от нее он тоже постоянно пытался спрятаться. Чтоб не смотрела так. 

А потом он нашел шкаф. 

Шкаф стоял в подвале, старый, наглухо закрытый. Об этом знали все домочадцы - что он наглухо закрытый. Оставалось одно: взломать замок. Рид справился с ним за неделю.

И в очередной вечер, когда отец буянил, тенью скользнул в подвал и нырнул в шкаф. 

Несколько секунд на душе было легко. А потом он почувствовал это. Живое, сидящее у противоположной стенки и неотрывно глядящее на него. И сдержал первый порыв бежать. И второй - закричать. 

Потому что совсем неподалеку кричал отец, а отец не любил, когда кричит кто-то еще. 

И в конце концов, подумал Рид, чего мне бояться? 

Чего мне еще бояться?

Но на всякий случай зажал рот ладонью - чтоб не закричать, когда увидит то, что сидело в углу. 

И развернулся навстречу тьме.

***

Даг упал в кресло, уставился в ноут. Бездумно перематывал ленты новостей, но думал не о том. О том, что завтра еще один день, чтобы подготовиться к выходу на работу. Что надо будет хорошенько выспаться, собраться с силами и сесть за стол с чашкой кофе, а не с бутылкой. 

Что надо бы сходить в душ и лечь в кровать. 

Что пистолет за пазухой уже надоел, и пора положить его в шкаф, но положил почему-то на стол - рядом с собой. 

Что Рид - все такой же невнятный и непонятный, и скорее всего, это именно тот Рид, потому что двух таких невнятных существ на планете быть не может. И что хватит вообще о нем думать, потому что думать о нем тяжело и бессмысленно. 

А потом шкаф снова заскрипел.