Соня Середой - Кричи, белокрылое создание (СИ)

признаться, все факты говорят в его сторону…

– Да вы издевайтесь?! – Взревела брюнетка, ударив по столу, после чего ее моментально скрутил охранник, прижав лицом к столу. – Мне больно!

– Густав, прошу, – снисходительно попросила прокурор, и после того, как мужчина отпустил девушку, она сообщила: – У него на лице следы побоев, вы напали на человека. Он вас не изнасиловал, никаких причин…

– То есть самооборона не считается? – Едко подметила Лиза, и, секунду погодя, перевела взгляд на сидящего в углу незнакомца, который быстро бегал пальцами по клавиатуре. – Что он пишет?

– Елизавета, в вашем деле написано, что вы в подростковом возрасте проходили курс лечения от неконтролируемой агрессии.

– Надо мной издевались в школе, и в какой-то момент я психанула, набросившись на обидчика.

– Вы учились в частном лицее после переезда из России, верно?

– У родителей были средства.

– Вы также посещали психолога. За вами наблюдались дальнейшие вспышки гнева? Неконтролируемые порывы злости?

– После прохождения курса лечения я замкнулась в себе и никого не подпускала, так что ни одно животное или человек не пострадал, – быстро пробормотала брюнета, не отводя взгляда от работающего за ноутбуком мужчины. – Так что, я теперь ненормальная?

Прокурор мгновение задумчиво смотрела на нее, как на вещь в магазине, стоя перед дилеммой – покупать ее или нет. Женщина отвернулась и обратилась шепотом к незнакомцу на английском языке, чему Лиза неожиданно удивилась, а затем разволновалась и с вызовом уточнила:

– Что вы ему сказали? – ее забила крупная дрожь, от одной мысли, что приговор уже был вынесен, ей вскружило голову, и она повторила на повышенных тонах: – что вы ему сказали, черт возьми?!

Наступила томительная пауза, после которой женщина вместе с мужчиной одновременно поднялись и, оставив обвиняемую в полнейшей растерянности, удалились прочь из камеры. Лиза оторопела от шока, даже не сопротивляясь, когда охранник нацепил на нее наручники, приковав к столу. Она только с недоумением посмотрела на браслеты – как они здесь оказались? – а потом беспомощно уронила руки.

Она жила в одном из самых прекрасных городов мира, но так и не усвоила урок, что фундамент любого из них держался на деньгах и власти. Она – скромный тестер, работающий в иностранной компании, наследница богатых родителей, которые не оставили ей ни гроша.

Теперь ей оставалось надеяться и постараться не заплакать.

19 апреля. 06:02

Франция, Париж.

Проведя в камере целую ночь без сна, Лиза не могла ни о чем думать, она ощущала себя раздавленной и угнетенной, обуянной страхом неизвестности. Джокер – ее пес, белоснежная болонка – наверное, извелся, наделав лужицы по углам. Он тоже боялся, трясся в углу и скулил, смотря преданными глазами на дверь в ожидании хозяйки. Едва представив эту картину, девушка не сдержала слезы, сердце защемило от страха. Ее любимы пес, единственный друг во всем мире.

Когда дверь камеры открылась, брюнетка посапывала, – организм не справлялся со стрессом. Она надеялась, что ей приснился страшный сон, но мужчины в униформе говорили об обратном. Неловко почесав нос и растерев засохшие соленые дорожки на щеках, Лиза неловко поднялась и позволила сотрудникам полиции надеть наручники – ее наверняка представили опасной истеричкой.

В коридорах пахло сыростью, оголенные лампочки выглядели устрашающе, как и табельное оружие на поясе у охраны. Лиза невольно представила, как выхватывает его, ощущает тяжесть нагретого металла. Она никогда не стреляла даже из пневматики.

В угнетающем молчании ее привели в одну из комнат допроса, где она узнала женщину-прокурора: густо подведенные глаза, зеленые тени, лицо в мелких морщинках и склеенные лаком светлые пряди волос. Несмотря на образ «соседки из соседнего подъезда», прокурор сидела с выпрямленной спиной и разговаривала уважительно, словно вела светскую беседу.

– Доброе утро, Елизавета, присаживайся. – Женщина указала на стул напротив, уже знакомое место, на которое послушно опустилась девушка. – У меня для тебя есть две новости: плохая и перспективная.

Елизавета… имя из прошлого. Раздражает, когда

--">