Брайан Эвенсон - Последние дни. Павшие кони

Кроме того, ему становилось все труднее вставать по утрам. Не из-за настоящей депрессии, но подниматься было особенно тяжело, когда он вспоминал, что дальше первым делом придется чистить зубы левой рукой. И потому он все больше и больше времени тратил на то, что поглаживал культю или просто таращился на нее. Она, ее окончание – одновременно и его часть, и не его, – завораживали. Иногда Кляйн по-прежнему тянулся за чем-нибудь отсутствующей рукой. Часто просто не мог надеть крюк. А если он не мог заставить себя надеть крюк, то как в таком состоянии можно выйти из дома? А если из дома не выйти, то как добраться до аэропорта, не говоря уже о том, чтобы забрать билет или тем более сесть на самолет?

«Все пройдет, – говорил он культе. – Однажды мы выйдем из дома. Всё обязательно будет хорошо».

Через неделю они перезвонили.

– Вы пропустили, – сказал Шепелявый. – Вы пропустили рейс.

– Вам страшно? – спросил Басовитый. – Вы боитесь летать?

– Как ты можешь так говорить? – спросил Шепелявый у Басовитого. – Разве может такая мелочь напугать человека, который прижег собственную культю?

– Значит, он не успел на рейс, – ответил Басовитый. – Поздно выехал. Может, задержался на проверке.

– Да, – сказал Шепелявый. – Не иначе.

Оба замолчали. Кляйн не отнимал трубку от уха.

– Ну? – спросил Шепелявый.

– Что – ну? – спросил Кляйн.

– Что случилось? – спросил Шепелявый.

– Я не поехал.

– Он не поехал, – повторил Басовитый.

– Это мы знаем, – сказал Шепелявый. – Мы знаем, что вы не поехали, иначе уже были бы здесь. Если бы вы поехали, мы бы вам не звонили.

– Да, – сказал Кляйн.

В трубке снова замолчали. Кляйн слушал и смотрел на занавешенное окно.

– И? – спросил Басовитый.

– Что – и?

– Черт возьми, – сказал Шепелявый. – Нам что, повторять все сначала?

– Слушайте, – сказал Кляйн. – Я даже не знаю, кто вы такие.

– Мы уже сказали, кто мы такие, – сказал Шепелявый.

– Мы – удача, – сказал Басовитый. – И мы стучимся в дверь.

– Я сейчас повешу трубку, – сказал Кляйн.

– Он повесит трубку, – прокомментировал Басовитый устало и безысходно.

– Стойте! – воскликнул Шепелявый. – Нет!

– Ничего личного, – сказал Кляйн. – Просто вы не к тому обратились.

Стоило ему положить трубку, как телефон почти сразу снова зазвонил. Он отвернулся. Встал и обошел квартиру, из комнаты в комнату. Их было четыре, если считать ванную. В каждой он отчетливо слышал звонок. Тот не замолкал.

В конце концов Кляйн ответил:

– Что?

– Но мы обратились к правильному человеку! – с отчаянием воскликнул Шепелявый. – Мы такие же, как вы.

– Вас ждет билет… – начал Басовитый.

– Никаких билетов, – сказал Кляйн. – Никаких шансов. Вы обратились не по адресу.

– Вы думаете, мы связаны с человеком с топором? – спросил Шепелявый.

– Секачом, – поправил его Басовитый.

– Мы не связаны с ним, – сказал Шепелявый. – Мы такие же, как вы.

– Какие же? – спросил Кляйн.

– Приезжайте и увидите, – ответил Басовитый. – Почему бы не приехать?

– Если бы мы хотели вас убить, – сказал Шепелявый, – вы бы уже были мертвы.

«Как странно, – подумал Кляйн, – когда тебе угрожает шепелявый человек».

– Пожалуйста, мистер Кляйн, – сказал Басовитый.

– Мы не хотим вас убивать, – сказал Шепелявый. – Следовательно вы еще живы.

– Неужели вам ничуточки не интересно, мистер Кляйн? – спросил Басовитый.

– Нет, – сказал Кляйн. И повесил трубку.

Когда телефон зазвонил опять, он выдернул его из розетки. Скатал провод вокруг аппарата и убрал в шкаф.

Обошел дом. Понял, что ему придется выйти через день-другой купить еды. Зашел в спальню и достал из прикроватной тумбочки блокнот и ручку. Перешел на кухню, открыл дверцы всех шкафчиков, холодильника и морозилки и сел думать.

«Яйца», – подумал Кляйн.

«Яйца», – написал он, но из-за того, что держал ручку левой рукой, получилось «Айца».

«Моя левая рука не хочет яиц, – думал он. – Она хочет айца».