Лорен Кейт - Вознесение

Когда Дэниел подхватил ее в этой межзвездной пустоте, Люцифер исчез, тем самым запустив Падение заново. Он падал вместе с остальными ангелами, включая старую версию его самого. Как и все, Люцифер упадет в бессильном одиночестве – с собратьями, но сам с собой. Все вместе, но каждый отдельно. Миллиарды лет назад ангелам понадобилось девять смертных дней, чтобы упасть с Небес на Землю. Второе Падение Люцифера повторяло тот же путь, а значит, у Люс, Дэниела и остальных было лишь девять дней, чтобы остановить его.

Если они этого не сделают, то как только Люцифер и его вестник, полный ангелов, упадут на Землю, произойдет скачок во времени, который отбросит мир до Первого Падения, и все начнется заново. Словно семи тысяч лет между прошлым и настоящим никогда и не было.

Словно Люс не начала наконец понимать проклятие, осознавать свое место среди всего этого, узнавать, кем была и кем могла бы быть.

История и будущее мира были в опасности – если только Люс, семь ангелов и двое нефилимов не смогут остановить Люцифера. У них оставалось девять дней, и они понятия не имели, с чего начать.

Люс так устала прошлой ночью, что не помнила, как легла в постель и натянула тонкое голубое одеяльце на плечи. На стенах маленькой хижины висела паутина, складной столик был заставлен полупустыми чашками горячего шоколада, который Гэбби приготовила для всех вчера вечером. Но все это казалось сном для Люс. Ее полет вниз из вестника на крошечный остров Тайби, эту безопасную зону для ангелов, был затуманен ослепляющей усталостью.

Она заснула, пока другие еще разговаривали. Позволила голосу Дэниела убаюкать ее. Теперь в домике царила тишина, а в окне за спиной Дэниела серебрилось предрассветное небо.

Она протянула руку и коснулась его щеки. Он повернул голову и поцеловал ее ладонь. Люс крепко зажмурилась, чтобы не заплакать. Почему после всего, через что они прошли, Люс и Дэниелу нужно было сначала победить дьявола, прежде чем они смогут просто любить друг друга?

– Дэниел, – раздался голос Роланда из дверного проема домика. Роланд засунул руки в карманы бушлата, а на его дреды была надета шерстяная лыжная шапка. Он послал Люс усталую улыбку. – Пришло время.

– Время для чего? – Люс приподнялась на локтях. – Мы уходим? Уже? Я хотела увидеться напоследок с родителями. Они, должно быть, в ужасе.

– Я думал доставить тебя к ним домой прямо сейчас, – сказал Дэниел, – чтобы ты попрощалась.

– Но как я объясню свое исчезновение после ужина в День Благодарения?

Она вспомнила слова Дэниела, произнесенные прошлой ночью: хотя казалось, что они пробыли в вестнике вечность, в этой реальности прошло всего несколько часов.

И все же для Гарри и Дорин Прайс несколько часов отсутствия дочери могли быть вечностью.

Дэниел и Роланд обменялись взглядами.

– Мы об этом позаботились, – сказал Роланд, передавая Дэниелу связку ключей от машины.

– Как вы об этом позаботились? – спросила Люс. – Мой папа однажды позвонил в полицию, когда я на полчаса опоздала из школы…

– Не волнуйся, малышка, – сказал Роланд. – Мы прикрыли тебя. Тебе нужно просто быстренько переодеться. – Он показал на рюкзак в кресле-качалке у двери. – Гэбби принесла твои вещи.

– Эм, спасибо, – сказала она, смутившись. – Где сама Гэбби?

Где были все остальные? Прошлой ночью домик был полон людей, казался уютным благодаря сиянию ангельских крыльев и запаху горячего шоколада с корицей. Воспоминания об этом уюте, грядущее прощание с родителями и то, что она не знала, куда отправится дальше, наполняли это утро ощущением пустоты.

Деревянный пол казался грубым под ее босыми ногами.

Она опустила взгляд и поняла, что на ней все еще надето белое тесное платье из Египта и ее последней жизни, в которой она побывала через вестник. Билл заставил надеть это.

Нет, не Билл. Люцифер. Он одобрительно ухмыльнулся, когда она засовывала звездную стрелу за пояс, раздумывая о том, каким способом он советовал ей уничтожить свою душу.

Никогда, никогда, никогда. У Люс было слишком много причин для жизни.

Внутри зеленого рюкзака, который она брала с собой в летний лагерь, Люс нашла свою любимую пижаму – аккуратно сложенный красно-белый фланелевый костюм, а снизу лежали подходящие белые тапочки.