Л А Льюис - Живая в смерти

пелене зеленоватой воды, глядя на корчащееся, изъеденное червями тело. Позапрошлая ночь была ужасней всех. Я никак не мог стряхнуть сон! Я пытался, господи, Эйстон, пытался изо всех сил! До крови кусал пальцы… Вот шрамы — настоящие шрамы на физическом теле. Я вспоминал, как заснул, свою позу и мебель, сверкающую в свете лампы, которую оставил зажженной, но так и не смог вернуться в реальность. Все, что я видел, было настоящим: зеленая, клубящаяся вода и неторопливые рыбы. Прежняя жизнь осталась за барьером, невидимым и неосязаемым, и мне показалось, будто смерть настигла меня. Только когда гниющие губы разомкнулись в попытке заговорить и изо рта выплыл угорь, я очнулся от кошмара и впервые в жизни потерял сознание, а может, мне это приснилось. Я очнулся на полу, там, где сейчас твое кресло. Слава богу, был день. Сегодня я впервые сюда вернулся, а тогда сразу же написал тебе. Прошлую ночь я провел в Ярмуте.

Эйстон сдвинул трубку в другой уголок рта, задумчиво вгрызся в черенок и помрачнел лицом.

— С описанными тобой явлениями, — сказал он, — я еще не сталкивался, но, обратившись к интуиции, которая часто меня выручала, могу предположить, что их вызвало. Тебе страшно, и поэтому я хочу, не углубляясь далее, дать совет.

Как ты верно заметил в машине, на твоем новеньком плавучем доме не может быть призраков. Всему виной место, где он пришвартован. Снимись с якоря, и, держу пари, тебя больше не побеспокоят.

— Эйстон, ты не понимаешь, — взволнованно вскричал Кэри. — Она… оно… так и не смогло со мной заговорить, но всякий раз я чувствовал биение жизни — плененной и пытающейся спастись — и сострадание во мне почти превозмогало ужас.

Мне кажется, меня послали сюда, чтобы помочь. Конечно, сам я ничего не могу сделать, совершенно не разбираюсь в подобных вещах, поэтому и написал тебе.

— Видишь ли, — продолжал он после неуютного молчания, — я слышал о таких явлениях, как духи места, хотя и не верил в них. Я убежден, что это — одна из таких душ, и я не могу сняться с якоря, пока она не освободится. Кроме того, не знаю почему, но я уверен: в том, что случилось, нет ее вины. Эта девушка — жертва несчастного случая или дьявольских сетей. Бог знает, где теперь находится ее тело, но я убежден: она привязана к нему, пойманная в ловушку, в которую я сам едва не угодил две ночи назад. Она не в силах умереть, пока не проснется, и не в силах проснуться, пока не умрет, но в ней осталась жизнь. Она двигалась, ошибки быть не может, — дело не в течении. Проведи ночь на моей койке, и сам все поймешь.

Оккультист покачал головой и медленно налил себе эля.

— Нет, приятель, — твердо ответил он. — Я не стану этого делать. Ты и сам должен понимать, как мало шансов на спасение у тебя было, когда ты ночевал здесь. Для человека, не изучавшего спиритизм, твои выводы просто поразительны. Возможно, — задумчиво продолжал Эйстон, — всему виной то, что ты спал в этом месте. Твое подсознание знает о трагедии все. Я же предлагаю следующее. — Он выпрямился в кресле. — Мы уплывем отсюда на лодке, доберемся до ближайшего паба и останемся на ночь. Завтра, не обещаю, но надеюсь, мы покончим с этой историей.

Кэри сперва возражал, настаивая, что они должны ночевать в плавучем доме и дежурить по очереди, просил устроить сеанс и попытаться поговорить с пропавшей, почти обвинил друга в трусости. Но Эйстон был непреклонен.

— Погружение в медиумический транс так же опасно, как и сны, — утверждал он. — Если проводить сеанс здесь. Как, думаешь, исчезла эта девушка? — И, отвечая на озадаченный взгляд хозяина, добавил: — Неважно. Можешь назвать это слиянием измерений. Просто доверься мне до завтра.

Только через пару часов Эйстон смог отделаться от Кэри, ставшего навязчивым, и укрылся в спальне одной из прибрежных гостиниц. Заперев дверь, он подошел к окну и простоял несколько минут, вглядываясь во мглу.

— Странно, — размышлял он вслух, — с какой легкостью люди с улицы принимают оккультиста за настоящего волшебника. Думают, что он всегда готов отправиться в обиталища кромешного ужаса и водит компанию с силами тьмы, будто это — горстка помощников адвоката. Живые трупы, еще бы! Объеденные рыбами, поднятые волной мертвецы! Ух! Предполагается, что я буду ночевать на борту адского плавучего дома, хотя даже материалист вроде Рэймонда утверждает, что едва смог там проснуться… И все же… — Тут его голос стал печальным. — Если то, о чем он думает, — правда, --">