Кларк Эштон Смит - Убийство в четвёртом измерении

Кларк Эштон Смит Убийство в четвёртом измерении

Страницы из записной книжки, о которых пойдёт речь далее, были обнаружены у подножия старого дуба, возле шоссе Линкольна, между городками Боуман и Оберн. Эти листки были бы немедленно выброшены как записки сумасшедшего, если бы за восемь дней до этого не случилось странного исчезновения Джеймса Бакингэма и Эдгара Хэлпина. Эксперты заявили, что почерк на страницах, без сомнений, принадлежал Бакингэму. Также недалеко от записной книжки были найдены носовой платок с его инициалами и серебряный доллар.

Текст:

Наверное, не все поверят в то, что моя десятилетняя ненависть к Эдгару Хэлпину была той движущей силой, что привела к усовершенствованию самого уникального из моих изобретений. Лишь те, кто испытал злобное лихорадочное чувство ненависти и отвращения к другому человеку, поймут терпение, с которым я стремился разработать свой личный план мести, который был бы одновременно и безопасным, и адекватным. Зло, которое причинил мне Хэлпин, он должен рано или поздно искупить, и меня не удовлетворит ничто меньшее чем его смерть. Тем не менее я не хотел оказаться на виселице даже за преступление, которое с моей точки зрения было бы всего лишь простым актом правосудия. Как адвокат, я знал насколько трудно, практически невозможно совершить убийство, не оставив никаких улик. Поэтому я долго и бесплодно ломал голову над тем, как должен умереть Хэлпин, прежде чем ко мне пришло вдохновение.

У меня было достаточно причин ненавидеть Эдгара Хэлпина. В школьные годы мы были закадычными друзьями, а затем — партнёрами в первые годы нашей профессиональной юридической практики. Но когда Хэлпин взял в жёны девушку, которую я искренне любил, я разорвал с ним все дружеские отношения, их заменил ледяной барьер неумолимой вражды. Даже смерть Элис спустя пять лет после их свадьбы не имела никакого значения, ибо я не мог простить ему счастья, которого был лишён — счастья, которое они разделяли в те годы, украв его у меня. Я чувствовал, что она бы заботилась обо мне, если бы не Хэлпин — ведь мы были уже почти помолвлены, когда он стал моим соперником.

Однако не следует думать, что я был до такой степени неблагоразумным и мог в любой момент предать свои чувства. Хэлпин каждый день помогал мне в юридической конторе в Оберне, где мы оба работали, и я оставался самым желанным и частым гостем в его доме. Я сомневаюсь, что он когда-либо подозревал, как сильно я беспокоился об Элис: у меня скрытный характер, я не выказываю своих эмоций и кроме того, я очень самолюбив. Никто, кроме самой Элис, никогда не догадывался о моих страданиях, и даже она ничего не знала о моей обиде. Сам Хэлпин доверял мне, и, взращивая идею будущей мести, я позаботился о том, чтобы он продолжал доверять мне. Я вёл себя так, чтобы он всегда нуждался во мне, помогая ему даже тогда, когда моё сердце представляло собой котёл кипящего яда. Я выражал ему слова братской любви и хлопал его по спине, в то время, когда предпочёл бы вонзить в неё кинжал. Я познал все мучения и всю тошноту лицемерия. Изо дня в день, из года в год я строил различные планы страшной мести.

Помимо обучения юридическому делу и выполнения прочих обязанностей в течение этих десяти лет я узнал обо всём, что связано с убийствами. Преступления на почве страсти вызывали у меня роковой интерес, и я без устали читал записи, посвящённые именно таким делам. Я изучал оружие и яды; читая об этом, я представлял себе смерть Хэлпина во всех возможных формах, какие только можно себе представить. Я воображал, как совершаю убийство в любой час дня или ночи, в самых разных местах. Единственным недостатком этих мечтаний была моя неспособность придумать такое место преступления, где можно было бы совершенно безопасно исполнить свой замысел, не опасаясь, что его когда-либо обнаружат.

Благодаря моей склонности к научным рассуждениям и экспериментам, я наконец отыскал подсказку, которая могла помочь мне в моих изысканиях. Я давно знаком с теорией о том, что другие миры или измерения могут сосуществовать в одном и том же пространстве с нашим, благодаря иной молекулярной структуре и частоте вибраций, что делает их неосязаемыми для нас. Однажды, когда я сидел погружённый в свои кровавые фантазии, в тысячный раз представляя себе, как сжимаю голыми руками горло Хэлпина, мне пришла в голову мысль: если бы я мог проникнуть в --">