Антон Архангельский - Кома [СИ]

могу — стать Проводником.

— Ничего не понимаю, — выдохнул Макс. — То есть ты, как и я в коме? Но умереть не можешь по своему желанию, и очнуться тоже, так?

— Так, — кивнула девочка. — А ты можешь. Такие, как я, становятся Проводниками таких, как ты. Пока наше тело не умрёт по-настоящему, — она улыбнулась.

— Дела, — Макс почесал затылок.

Он смотрел на девочку-проводника, которая шагала по шпалам, тихо считая их. От неё веяло одиночеством, холодом. Абсолютным одиночеством. Таким же, как то, что душит по ночам, вгрызается в сердца потерявших родных, давит потолком, вырывает из тела каждую жилу, чернотой заполняет каждую клеточку.

— Хочешь, останусь здесь? — Макс слегка дотронулся до её макушки.

— Нельзя, — она подняла на него голубые, как весеннее небо глаза. — Тот, кто может сделать выбор, должен его сделать. Иначе никак.

— А что потом с тобой будет? — ему почему-то не хотелось оставлять её здесь. Одну.

— Я буду ждать таких, как ты.

— Что же, — он попытался улыбнуться. — Хорошее дело делаешь, это же лучше, чем уме… — Макс не успел договорить, когда девочка резко остановилась, сжимая маленькие ручки в кулаки.

— Нет! — вскрикнула она. — Лучше умереть! Ты не знаешь! Не знаешь, что там! Когда нет выбора, остаёшься на «границе». Она рушится, становится пустой. Краски тускнеют. Нет больше ни солнца, ни звезд, ни снега. Ничего нет. Она обваливается, как лед на реке, по кусочкам — раскалывается! Остаётся пустота. Черная, которая везде — внизу, вверху, вокруг. Забываешь всё, всех забываешь. Там страшно, так страшно! — Глаза наполнились слезами, и она схватила Макса за руку.

На мгновение иллюзорный мир потух. Глаза заволокло непроглядной тьмой и пронизывающим до костей, поднимающимся с самых глубин подсознания ужасом, заставляющим забыть, как дышать. Макс инстинктивно дёрнулся и всё рассеялось, возвращая его к железной дороге. Девочка отпустила его руку и смотрела снизу вверх, тихо всхлипывая и утирая слёзы.

— Так и со мной будет, если… — он ошарашенно вглядывался в голубые глаза.

— Да, — она кивнула. — Поэтому, сделай выбор.

Сколько времени прошло после того, как они начали путь по шпалам, Макс понять не смог. Солнце «границы» медленно прокатилось по небосклону и уже падало за горизонт, когда девочка остановила его, слегка подергав за штанину.

— Смотри, — она показала вперёд рукой.

Картинка впереди рябила, будто от горячего воздуха, поднимающегося с асфальта в жаркий, солнечный день.

— Это конец «границы»? — Макс повернулся к девочке-проводнику.

— Да, войдешь туда, сделав выбор, и тогда всё закончится — либо очнешься, либо умрёшь, — она кивнула.

— А если выберу умереть? — он рассматривал прозрачную стену.

— Не знаю, что там, — Девочка развела руками. — Но если бы я только могла…

Макс подошел к стене поближе, слегка дотрагиваясь пальцами. Пальцы провалились — он ощутил тепло.

— Скажи, — заговорил он не поворачиваясь. — А ты ещё помнишь своё имя?

— Алёна. Алёна Романова, — отозвалась девочка.

— А ты точно знаешь, что не сможешь очнуться? — в голове Макса вертелась мысль, с которой он всё ещё не был согласен до конца. Он оглянулся на неё.

— Точно. Тебе пора.

— Спасибо, что проводила, — Макс ещё раз потрепал её по голове и слегка обнял.

Повернувшись, он беспокойно выдохнул и сделал шаг вперёд.

* * *

Больничная палата залита солнечным светом. Это уже шестой день, когда Макс просыпается в больнице. Вокруг него бегает обеспокоенная мать, приносит какие-то вкусности жена. Катя сидит напротив, болтает о том, как прошел день, улыбается и постоянно спрашивает, не нужно ли ему чего-нибудь.

— Кать, дай уже телефон, — он вымученно улыбается. — Ну уже можно.

— Мужчины, как дети, — она вздыхает, но всё-таки протягивает ему смартфон. — Пойду вниз спущусь, очень кофе хочется. Приду — отберу. — она наклоняется, коротка целуя его в щеку и выходит, прикрывая за собой дверь.

Макс долго листает записную книжку, пока, наконец его палец не останавливается рядом с одним именем. Он хмурится, думает. Но всё-таки набирает номер контакта, записанного как «Володя. Нейрохирург».

— Володь, привет, — он поднимает глаза к потолку. — Как смена? Есть время поговорить? Да, мне уже лучше, — он бродит по комнате взглядом. — Я хочу попросить тебя пробежаться по своим связям. Да. Мне нужно найти кое-кого. Запишешь? Да, я --">