(Болотный маг) - Тайны замка Ааронов (СИ)

на что претендует, но его я заберу себе.

— Это не тебе решать, Салве, — хмыкнул Альфред. — Каждый получит то, что ему завещал старик.

— Да неужели? Я его единственный, мать его, сын. По-хорошему все это: и замок, и пойло, и состояние — мое.

Габриэль засмеялась, выронив яблоко на пол.

— Ну ты и чудак, — сказала она. — Ничего тебе не достанется. Ты всю жизнь провел в морях. Не занимался делами, не помогал старику вести бизнес.

«Друзья? Братья? Аароны? — лихорадочно думал Лютер, предчувствуя ссору. — Как же ко всем обратиться-то?»

— А как он помер, то сразу тут как тут, — зло хмыкнул Альфред. — Быстрее Мии и Харпера приперся.

— Не тебе решать, когда мне приезжать на похороны отца, щенок! — прорычал капитан. — Да я таких, как ты, на броненосце сотнями топил и еще столько же топить буду.

— Сам не утони в вине, боров!

— Ах ты…

— Господа! — раздался голос старика-дворецкого. Все резко обернулись, Лютер облегченно вздохнул и аккуратно закрыл крышку рояля. — Обед будет подан через час.

— Не прошло и года, — рявкнул капитан Салве и, взяв бутылку, побрел прочь.

Молодой лорд заметил опущенные плечи, злой шёпот под нос, слегка дрожащие руки. Намек на внутреннюю скорбь по ушедшему в лучший мир отцу. По крайней мере он хотел в это верить. Аарон фыркнул и, подмигнув сестре, поспешил в свою комнату, готовиться к обеду. Габриэль с улыбкой до ушей засеменила следом за ним, оставив Лютера в одиночестве за роялем. В тишине он разглядывал черную идеально чистую поверхность старинного инструмента, с такой трепетной любовью оберегаемого прошлым владельцем. Достав платочек из кармана, он спешно стер капли спиртного, но те все равно оставили след на черном лаке.

— Вы хорошо играете, — донесся голос из-за спины. Лютер резко обернулся и удивленно уставился на юную девушку в черном, траурном наряде. Платье, не такое роскошное, как у Габриэль, сверкало серебром заклепок. Вместо корсета — высокий воротник с белой бахромой, длинные черные волосы ниспадают на плечи, аккуратная челка едва скрывает левый глаз. В ней было меньше аароновского, хоть некоторые черты и присутствовали.

— Спасибо, — вежливо ответил Лютер, вставая с табурета. — Ты тоже из родственников?

Девушка кивнула и присела в реверансе.

— Мия, — представилась она. — Я дочь Ганса Аарона, да упокоит Господь его душу. Вы уже видели гроб?

— Нет, но буду благодарен, если после обеда вы мне его покажете.

— Хотите убедиться, что господин Йоханес действительно мертв? — хихикнула девушка, облокачиваясь на рояль.

— Прости, что? — удивленно поднял бровь Лютер.

— Про дедушку ходят такие жуткие слухи, я даже думала, что он вампир, как Дракула. Вы читали Дракулу, Лютер?

— Разумеется, — хохотнул молодой лорд. — Весьма стоящее произведение. Хотя я, к своему стыду, редко читаю. Все свободное время занимает музыка. А сейчас, пока и ты не попросила сыграть, я поспешу в столовую, — усмехнулся Лютер. — Умираю с голоду.

***

Серое небо скрывает солнце, мелкий дождик барабанит по стеклам, стекая ручейками на старые, столетние рамы. И едва ли зазевавшаяся служанка, выбравшись на улицу, смогла бы разглядеть в окне двух возбужденных собеседников. Там, в богато обставленной комнате, пропахшей запахом духов, среди дорогой мебели, шкафов с коллекционными книгами, ярость соседствовала с порочной страстью.

— Да что он себе позволяет! — прорычал Альфред, расхаживая по комнате из-стороны в сторону. — Пьяная свинья!

— Альфи, прошу, успокойся! — умоляла Габриэль. — Скоро все закончится. Подождем читки завещания, похороним старика и все! Мы вернемся в Лондон богачами! Потерпи, любимый, еще немного.

— Меня тошнит от этого сброда! Меня тошнит от недоноска Харпера и его тупой девки, меня воротит от свиньи Сальве! И от этого чертового замка! От всего и всех!

— Даже от меня? — всхлипнула Габриэль.

Альфред резко смягчился и, обняв сестру за плечи, нежно заглянул в черные глаза-омуты.

— Конечно нет, сладкая.

Он прижал ее к себе и, вдохнув запах волос, резко отстранился и серьезно спросил:

— У тебя новые духи?