Руслан Николаевич Ерофеев - Зверь из бездны

Признаться, в самом начале работы над книгой я был глубоко убежден, что пишу документальный детектив с историческим уклоном. Но уже начиная с первых глав мистика и хоррор стали властно врываться в ткань повествования, и в итоге я неожиданно для самого себя обнаружил, что пишу мистический триллер.

Итак, я приглашаю любящего ужасы, мистику и историю читателя окунуться в мир, полный мрачных древних чудес, оживших кошмаров и поистине зверских преступлений, распутывая которые можно не заметить, как сам превратишься в зверя… Искренне надеюсь, что читать эту книгу вам будет не менее интересно, чем мне было ее писать. Но вынужден предупредить «на берегу», что в романе присутствует немало тяжелых, крайне жестоких и попросту шокирующих даже видавшего виды современного читателя сцен, так что я не рекомендовал бы его к прочтению впечатлительным людям. Однако, как я заметил, преступления на сексуальной почве болезненно интересуют даже людей, считающих себя нормальными, – иначе вы бы держали в руках не эту книгу, а какую-нибудь другую, признайтесь себе в этом. В любом случае, прежде чем приняться за чтение, прошу вас обратить внимание на предупреждение, вынесенное в самое начало романа: «Читать нельзя бояться». Запятую в этой фразе вам придется поставить самостоятельно. За любые последствия вашего решения автор ответственности не несет.

Руслан ЕРОФЕЕВ

Пролог ТЕНЬ ИНКВИЗИТОРА

Если бы мы и знали, кто мы такие, то наверняка последовали бы примеру сэра Артура Джермина, который однажды вечером облил себя маслом и поджег…

Говард Филлипс Лавкрафт

Знал, но ничего не мог с собой поделать – было страшно.

Страшно и… любопытно. До холодного тремора под ребрами.

Еще он непонятно откуда, но при этом совершенно точно знал, что говорить с призраком нельзя. Звериной чуйкой ощущал, что совершает запретное. Что после двух простых слов пути назад уже не будет. И все же спросил:

– Кто ты?

Черная обтекаемая тень не шевельнулась. Но в голове Артема, больно ударяясь в беззащитный мозг каждым словом, раздался бесцветный голос:

– У меня много имен. Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Ре, граф де Бриен, сеньор д’Ингран и де Шамптос, маршал Франции. Влад Третий Цепеш. Елизавета Батори. Дарья Николаевна Салтыкова, урожденная Иванова. Сержант Франсуа Бертран. Девица Настасья Минкина. Альберт Гамильтон Фиш, известный также как Лунный Маньяк, Серый Призрак, Бруклинский Вампир, Буги-мен и Вервольф Вистерии. Андрей Романович Чикатило. Однако истинное мое имя ты узнаешь в конце пути… А ты? Кто ты?

Артем не знал, что отвечать призраку.

– Как бы меня ни звали, тебя всегда, во все времена зовут одинаково, – продолжал вещать голос в черепной коробке, неприятно царапая ее стенки сонорными согласными. – Твое имя никогда не менялось – как и выражение твоего лица, когда ты исполнял симфонию боли на моих жилах и сухожилиях. Ты отрезал мне нос, уши, язык, пальцы рук и ног, половые органы и отдавал на съедение муравьям – твое имя было тем же. Ты сажал на мое тело крысу в клетке без дна, и она прогрызала меня насквозь в поисках свободы – оно оставалось прежним. Ты швырял меня в объятия «железных дев», и во тьме их лона я умирал мучительной смертью, терзаемый шипами и лезвиями, которые были немилосердно коротки для того, чтоб я бросился на них грудью и получил избавление – и тогда твое имя оставалось без изменений. Когда все эти испражнения твоего воспаленного мозга были сочтены бесчеловечными, ты стал просто окунать меня в камеру с дюжиной потных скотов, и в этих «обиженках» из меня, разрывая внутренние органы, делали «петушиную масть», «чушкаря», «дырявого» – о, это очень человечно! И всегда – всегда! – тебя звали одинаково. Ибо имя тебе от века – Инквизитор.

– Но что заставило тебя явиться ко мне сейчас? – прошептал Артем.

– Тульпа… – прошелестело в его голове осенним листом, опавшим со старого кладбищенского древа.