Любовь Кошкина (Tan4es) - Истинный убийца

что ни одна живая душа не сочтет мое развлечение невинным хобби, — ответил отец. — Невозможность действовать в открытую едва не заставила меня разрыдаться от жалости к себе. И хоть я мог купить всех этих присяжных с потрохами, общество меня не простило бы. Где, черт возьми, справедливость?

Ксавье пожал плечами, не зная, что ответить и сделал отцу знак продолжать.

— Возвратившись к Дюшену через некоторое время и взглянув на результат его усилий, я почувствовал, что мрачное настроение покидает меня без следа. Старый хрыч оказался настоящим мастером своего дела, прямо таки волшебником! Не знаю и не хочу знать, как он это сделал, понял только, что тело Жюли покрывает тонкий слой воска. Мой жадный взгляд отмечал изящно согнутое колено, поворот головы, руку на пышной груди, словно женщина пыталась унять зашедшееся сердце после любовных утех, да так и застыла в пространстве и времени. Навсегда… Как она была прекрасна и спокойна! С тех пор я неустанно пополнял свою коллекцию, пока старый Дюшен не умер. Кстати, с твоей Кати он поработал просто отменно. Она, несомненно, была бы мне благодарна, что я взял на себя труд увековечить ее молодость и красоту.

Ксавье закрыл глаза и прислушался к себе. В груди было пусто, сердце, казалось, перестало биться. Его отец — безумец. Очевидно, и сам Ксавье с изъяном, ибо яблоко от яблони недалеко падает. Но что он может противопоставить своему отцу-убийце? Юноша открыл глаза, отец смотрел на него с любопытством.

— А моя мать? — спросил Ксавье. — Ты говорил, что она умерла. Как это произошло? Из нее ты тоже сделал себе куклу?

Отец поскучнел и отвернулся.

— Нет, — буркнул он. — Твоя мать была благородной крови, но слаба рассудком. И красотой не блистала. Хорошо, что ты пошел в нашу породу. После твоего рождения она окончательно повредилась в уме, и мне пришлось поместить ее в клинику. Там она и умерла через полгода, выбросившись из окна.

Ксавье резко развернулся и вышел из комнаты. Никогда еще он не испытывал такой жгучей ненависти. Злоба душила, гасила разум, требовала выхода. Заставляла кусать губы в кровь и выть в подушку по ночам.

Юноша чувствовал, что, даже покинув отчий дом, не обретет покоя. Пока отец живет, дышит и наслаждается своей жуткой коллекцией, им будет тесно в этом мире. И однажды ночью Ксавье не выдержал. Он спустился на кухню, взял большой нож для разделки мяса и поднялся в спальню отца.

Несколько минут он смотрел, как тот спит, потом несильно ударил его ножом в левую глазницу. Отец проснулся и заорал, прижав руки к лицу, засучил ногами. Ксавье снова поднял нож и с размаху погрузил его по рукоять в живот отца. Кровь залила лицо юноши, тесак едва не выпал из судорожно сжатой ладони, став скользким от крови. Отец брыкался и визжал, как свинья на бойне.

Ксавье положил нож на простыни, забрался на постель и сел на отца сверху, прижав его руки коленями. Потом взял тесак и принялся методично отпиливать отцу голову. Это было нелегким делом, но постепенно тело под ним стало брыкаться слабее, и Ксавье двумя короткими ударами перерубил шейные позвонки. Голова скатилась с постели и упала на пол.

Чувствуя невероятное облегчение, Ксавье глубоко вздохнул и слез с окровавленного ложа. Он открыл отцовский сейф, выгреб наличность и фамильные драгоценности и сложил все в большую сумку. После чего привел себя в порядок, поджег винный погреб и скрылся.

Ксавье Дезариж исчез, а в Англии появился Джонатан Крэйн. Безумец, чьей целью было натаскивание убийц, поощрение преступлений и пробуждение в людских сердцах дьявольской жажды крови. Крэйн заботливо пестовал очередного головореза, но при этом люто его ненавидел. Ненависть стала тем, что давало Крэйну волю к жизни, стала его целью, наркотиком, единственным чувством, полыхавшим в душе.

Волки

Крэйн умолк, в домике воцарилась тишина. Задумчиво смотрел в пол старик лесничий, Вайолет не отводила глаз от Крэйна, но ствол ружья слегка опустился. Момент был самый подходящий — броситься на девчонку, оглушить, отобрать ружье. Крэйн подобрался, но тут снаружи донесся заунывный вой. Вайолет встрепенулась и снова подняла оружие, Хантер встал.

— Пора, — сказал он.

Крэйн успел заметить мелькнувший приклад, затылок взорвался болью, и сознание погасло.

Луна с любопытством заглядывала сквозь мохнатые верхушки сосен, но все никак не могла рассмотреть происходящее внизу. --">