Айя Сафина - Нина. Книга 1. Проклятый дар

непоколебимости его духа, даже сейчас, когда он так близок к срыву. Он уже почти касался ответа, что искал всю свою сознательную жизнь. И она была готова сыграть заключительную партию своей роли в пьесе его жизни.

Причина, которая свела их вместе – ее долг помочь ему обрести катарсис.

– Не хочешь говорить со мной?

Она лишь тихо всхлипнула.

Он схватил ее мокрое от слез лицо за подбородок и дернул кверху. Она зажмурилась.

– Ну, давай же! Вот он – я! – зарычал он. – Взгляни на меня! Воспользуйся своим даром!

Смачный плевок ударил ему в лицо.

– Довольно бесконечных слов, Томас! Делай, что задумал! – прошипела она.

Томас растянулся в довольной улыбке, спокойно достал из кармана платок и вытерся.

– Да ведь ты понятия не имеешь, что я задумал.

Он присел перед ней.

– По какой-то причине именно мои мысли с трудом поддаются чтению, не так ли?

– Я вижу, что ты хочешь. И это невозможно. Ты не получишь меня, – хрипела она.

– Нина, но ведь ты – мое сокровище, – его твердый голос дрогнул. – Ты и я вместе, помнишь?

Разумеется, она помнила. По возращении она только о нем и думала. Но насколько сладостными были воспоминания для одной стороны ее сознания, настолько же чудовищными они были для другой. Как уродливый червь они насыщались сочной мякотью ее гуманности, заражая остатки человечности гнилью.

Твердая ладонь нежно, насколько он умел, провела по щеке.

– Ты и я вместе. И целый мир у наших ног! Я пролью кровь во имя тебя. Ты будешь лить ее сама! И только наша воля, лишь наше слово будет законом!

Он – единственный, кто понимал ее сущность. Он – змий, сладко звучат его подкупающие речи. Вот только финал его соблазнов уже известен – она будет изгнана из рая. Здесь бы ей рассмеяться по-дьявольски громко над собственной наивностью. Со всем дерьмом в ее жизни она продолжала верить в существование утопичного рая, созданного для нее. Место, где ждут родители, место, где она оставила Тори.

– Нина, – его зов вырвал из воображаемого мира, куда она так часто уходила.

– Нина, почему ты упорствуешь? – искренне удивлялся он.

– Потому что я вижу своих Монстров, а ты своих – нет.

Он едва ли задумался о буквальности ее слов, и она понимала, почему. Ему всегда нужны физические доказательства. Вот только как показать человеку его безумие? Благо, Нина обладала талантом рождать образы из воздуха.

– Оглянись, Томас. Вон он, – она указала головой куда-то позади него.

Дрожь родилась на затылке и пробежала по спине к самым пяткам. Томас – один из тех редких типов людей, отличающихся поразительным бесстрашием. И сейчас он бы просто ухмыльнулся жалкой попытке запугать его. Но его сильная сторона личности, благодаря которой он стал во главе преступного синдиката – фантастическое чутье. И сейчас мурашки на затылке говорили от имени чутья: «Осторожно! Сзади кто-то смотрит на тебя!»

Но это невозможно! Они здесь – одни!

И все же, обернись.

И Томас обернулся. Там, в углу, даже сквозь плотную стену мрака четко проступали костлявые контуры бледного до синевы уродца. Его голова лысая и непропорционально громоздкая, у него нет лица, а только широкая скальпированная пасть, обнажающая десятки длинных, подобно кинжалам, зубов, с которых капала кровавая слюна. Он пресмыкался на изломанных конечностях, обтянутых кровавыми лохмотьями, некогда бывшими кожей. И все то время, что он неподвижно и молча сидел в углу, взгляд его был устремлен на Томаса. Нет, у него не было глаз, но Томас готов был поклясться, что чудище смотрит на него.

Томас медленно отвернулся. Его лицо побледнело от подступающей тошноты.

– Этот – мой, и он далеко не один, – тихо шептала Нина, словно пыталась утаить слова от монстра.

– Он – ненастоящий, – настороженно произнес Томас.

– А разве ты не чувствуешь его вонь?

И Томас понял, что приступ тошноты возник именно из-за этого трупного запаха, что, по всей видимости, источал уродец. Но как это возможно? Ведь он нереален!

– Они – изувечены по моему образу и подобию. И внутри тебя, Томас, есть такие же, и изуродованы они по твоему подобию.

Томас снова обернулся, но на этот раз в углу никого не было, и только запах продолжал создавать иллюзию его присутствия. Томас знал, что Нина способна создавать картины из воздуха и дурачить людей. Но с этим уродцем он почувствовал какую-то едва уловимую связь, которую не в силах был объяснить. Он был уверен, что --">