Тощую шею посетительницы опоясывала красная бандана, и, глядя на этот мятый изжеванный платок, Евгению внезапно сделалось смешно. Казалось, эту великовозрастно-увядшую металлистку каким-то неизъяснимым образом занесло сюда из середины девяностых, из эпохи активного развития отечественной субкультуры, когда неформальная молодежь повально слушала «Ганз`н`Роузез» и «Эксепт» и, не раздумывая, продала бы душу дьяволу, ну если не за казаки со стальными набойками, то за косуху уж точно…

Впрочем, вместо брендовых ковбойских сапог на ногах незнакомки красовались разбитые кроссовки, густо припорошенные пылью. Неуверенно шаркая ими по дощатому полу бара, она села за ближайший столик и застыла, невидяще уставившись перед собой.

Ее появление не осталось без внимания других клиентов придорожного заведения. Слева от нее, у окна, расположилась шумная компания, состоящая из трех молодых парней. Проводив многозначительными взглядами неформалку, один из них с заговорщическим видом что-то произнес, отчего его приятели громко расхохотались, расплескивая в пузатых кружках темное, как нефть, нефильтрованное пиво.

«Ребята скоро нарежутся», — отметил Евгений, заметив стоящий на столике компании запотевший графин, наполненный явно не водой.

Мысленно фыркнув, он потянулся к чашке, от которой вверх не спеша поднимались струйки ароматного пара. Сделав осторожный глоток, Золотарев вновь посмотрел на часы.

«А если она вообще не придет?» — неожиданно подумал он.

Что ж, этот вариант событий тоже нельзя было исключать, в этом мире все возможно. Жизнь постоянно вносит свои коррективы в планы, причем зачастую в самые неподходящие моменты, се ля ви. Но тогда придется что-то решать, причем оперативно. Ехать одному на пикник ему не хотелось.

Глотнув еще чаю, Евгений непроизвольно покосился на женщину.

Она сидела в полной неподвижности, повернув голову в сторону окна. Когда рядом остановился официант и обратился к ней, неформалка несколько секунд продолжала молча смотреть в окно, не реагируя на предложение о заказе. Лишь после повторного вопроса женщина встрепенулась и что-то тихо сказала. Криво улыбнувшись, официант отошел от ее столика.

Тихо зажужжал смартфон, который Золотарев немного ранее специально поставил на беззвучный режим.

«Надя», — шевельнулась догадка, но это была не она.

— Привет Айболиту, — захрустел в трубке хрипловато-дробный голос. — Это Молчун. Как бодрость духа? Опять у какого-то старого хрыча салфетку в брюхе забыл после операции, хе-хе? Или вместо почки удалил селезенку?

— Привет, — сдержанно ответил Евгений. Кашляющий бас приятеля перемежался с зубодробильными аккордами какой-то хардкоровой группы и чьим-то лающим смехом. — Я так понял, все в сборе?

— Ну, почти что. Винтик и Шпунтик уже на подъезде. Когда сам будешь?

Он замялся. Стоит ли ждать Надежду или плюнуть и ехать одному? На трассе наверняка можно подцепить какую-нибудь автостопщицу или просто одинокую сучку.

— Моя подружка задерживается, — сообщил он, едва скрывая досаду. — Если не дождусь, через пятнадцать минут выдвигаюсь.

— Давай. Если твоя киска тебя продинамит, не огорчайся. Буратино привез двух Мальвин, про запас. Так что если что, одна из них — твоя.

— Идет, — согласился Золотарев.

— Ты на своем лисапеде?

— Да.

— Все детство в жопе играет? Дрын-дрын-дрын… — изобразил Молчун работу мотоциклетного двигателя. — Айболит, а ты в курсе, что у тебя был незаконнорожденный брат? — вдруг осведомился он. — Патологоанатом. И звали его Айумер.

— Чудесно, — кисло улыбнулся Евгений, слушая хриплый гогот приятеля, который напоминал ему скрежет ржавых шестеренок. Про себя он подумал, что кличка Молчун явно неудачна для его словоохотливого собеседника. Болтун» — да. А еще лучше П… бо».

— Приезжай скорее, дружище, — отсмеявшись, сказал Молчун. — Моя любимая бритва наточена острее самурайского меча, а мой хрен уже почти час стоит колом, как только я прикрою глаза и представлю, какая замечательная сегодня будет ночь. Надеюсь, ты испытываешь то же самое.

Евгений промычал в трубку что-то невнятное. Обсуждать предстоящую «веселуху» в баре, где как минимум десяток посторонних ушей, желания не было.

— Ладно, на связи, — хмыкнул Молчун и, не дождавшись ответа Золотарева, отключился.