Бентли Литтл - Сгинувшие

что-то набирала на компьютере и, когда он вошел, подняла голову:

– Доброе утро, мистер Ло… то есть Виктор, – быстро поправила она себя.

– Вот так-то лучше, – улыбнулся он.

– Простите, но я еще не привыкла к неформальному обращению.

– Работа на моего папашу еще не тому научит.

– Вы сегодня на месте весь день? – Рона протянула ему пачку писем.

– До ланча, – ответил Виктор.

Он прошел мимо ее стола к себе в кабинет, притворившись, что просматривает почту. Рона Виктору нравилась, но он никак не мог избавиться от подозрения, что в ее работу входит шпионить за ним и докладывать обо всем его папаше. Именно поэтому, проработав вместе шесть месяцев, они все еще держались на расстоянии, и именно поэтому он старался проводить как можно больше времени вне офиса. Несколько раз он был на грани того, чтобы рассказать ей, что все знает, – отец предупредил его, что она будет уволена с позором, несмотря на всю ее преданность и старательность, в том случае, если он не оправдает его надежд. Останавливало Виктора ощущение, что она немедленно все донесет старику, который непременно скормит ей какую-нибудь душеспасительную ложь, после чего его отношения с отцом и секретаршей станут еще более напряженными.

Виктор бросил письма на стол и подошел к окну – по бульвару Уилшир двигался нескончаемый поток машин. Не надо было сегодня появляться в офисе. Надо было позвонить Роне, сказать, что у него дела в городе, и провести день ничего не делая и наслаждаясь жизнью.

Хотя у него еще оставалась для этого куча времени после ланча.

Виктор плюхнулся в кресло, включил компьютер и, ожидая, пока тот подключится к сети, несколько раз повернулся в кресле вокруг своей оси. Ему действительно нечем было заняться, но если он свяжется со своими программистами, даст указание Роне разослать напоминания клиентам и ответит на электронную почту, можно будет сказать, что день прожит не зря. Так что после ланча он без зазрения совести сможет слинять из офиса.

Виктор вошел в почту. Обычный спам и внутриофисная переписка – ничего интересного. Из всего этого, как нарыв, выделялось письмо, посланное его папашей сегодня утром. Он открыл его, чувствуя холодный комок у себя в животе. Каждый раз, когда отец присылал ему письма, оказывалось, что это некие «предложения», являвшиеся не чем иным, как очередной порцией критики его работы, приправленной мягким напоминанием о том, что он не настолько хорош и успешен, как хотелось бы его отцу.

На этот раз все оказалось не так.

Вместо текста на мониторе появился файл с потоковым видео ^[5], и узел в животе Виктора затянулся еще туже – его ужас рос по мере того, как он наблюдал за происходившим на экране. Крупный план оскаленной собачьей морды, данный в таком ракурсе, что было ясно, что голова собаки отрезана и помещена на что-то, по виду напоминавшее свадебный торт. Камера медленно вращалась, давая панораму помещения, и в кадр попало не только безжизненное тело собаки, лежащее на кровати, застеленной белоснежными простынями, но и изуродованные трупы жениха и невесты на полу спальни, лица которых были засунуты в собачьи миски. На экране медленно появилась надпись – белые буквы на черном фоне: «Вот где все началось».

Неожиданно на экране появились два обнаженных старика – мужчина-азиат и темнокожая женщина, скорее всего латиноамериканка, которые находились в помещении, похожем на пустой гараж, и, как ненормальные, танцевали на заляпанном маслом цементном полу. На их лицах блуждала улыбка лунатиков, хотя сами лица были изуродованы болью.

У мужчины были отрублены детородные органы.

У женщины – отрезаны груди.

Из страшных ран обильно текла кровь, и она, смешиваясь с высохшим маслом на полу гаража, превращалась в тошнотворную липкую лужу, которую они месили босыми ногами. В гараже стояла мертвая тишина, и из-за этого нелепый танец двух стариков наводил страх – отсутствие звуков придавало происходящему какое-то документальное правдоподобие, которое звук наверняка ослабил бы.

Движения танцующих становились все быстрее и нелепее, как будто скорость съемки увеличивалась; вся сцена вращалась, теряя четкость, пока на экране не появилось крупное изображение желтого клыка. Камера отодвинулась, и вновь появилась оскалившаяся голова мертвого пса.

Виктор, полностью лишившийся присутствия духа, смотрел на опустевший экран. Ему приходилось видеть еще более страшные --">