Стефани Морган Майер - Новолуние

сада. Папа тоже не получал больших денег за свою работу шефом полиции в этом малюсеньком городке. Единственным источником моих личных финансов была работа в местном магазине спорттоваров три дня в неделю. Я была счастлива найти работу в Форксе. Каждый пенни шел в мой микроскопический запас на учебу в колледже. (Колледж был планом Б. Я очень надеялась, на план А, но Эдвард упрямился, настаивая на моем человеческом существовании…)

У Эдварда было много денег — я даже боялась подумать сколько. Для него и остальных Калленов финансы были всего лишь очередным пустяком. Просто чем-то, что накапливаешь, когда в твоих руках неограниченное время и сестра со сверхъестественной способностью предсказывать тенденции на фондовых биржах.

Эдвард не понимал почему я возражала его затратам на меня — почему испытывала неудобство когда он привел меня в дорогой ресторан в Сиэтле, почему не позволяла купить мне машину со скоростью выше пятидесяти пяти миль в час, или почему не разрешала оплатить мою учебу в колледже (он пребывал в нелепом восторге относительно плана Б). Эдвард полагал, что моя жизнь излишне тяжела.

Но как я могла принять те вещи, за которые мне нечем платить? В силу необъяснимых причин он хотел быть со мной. Он давал мне что-то возвышенное, что-то из-за чего мы рисковали нарушить баланс.

Между тем день проходил, не Эдвард ни Элис не могли возвратить его назад, и я стала понемногу расслабляться.

Во время ленча мы сидели за привычным столом.

Сегодня здесь царствовало необыкновенное затишье. Эдвард, Элис и я заняли южный конец стола. «Старшие» и несколько перепуганные Каллены (особенно это касалось Эммета) покинули школу. Эдварда и Элис не смущало то, что мы сидели не одни.

Мои друзья, Майк и Джессика (которые переживали неприятный период после разрыва отношений), Анжела и Бен (чей роман был в самом разгаре), Эрик, Коннер, Тайлер и Лорен (хотя она и не входила в категорию друзей) сидели за противоположным концом стола, по другую сторону незримой линии. Эта линия исчезала в солнечные дни, когда Эдвард с сестрой пропускали школу, и я могла завести непринужденный разговор.

Эдвард и Элис не находили это отчуждение странным или пагубным для меня. Они его едва замечали. Людям всегда было неловко рядом с Калленами, но они не могли найти этому объяснений. Я — редкое исключение из правила. Иногда Эдварда беспокоит то, как я себя чувствую, ведь для него мои мысли закрыты. Он боялся, что рискует моим благополучием, но я неистово это отрицала.

Послеобеденное время прошло быстро. По окончании уроков Эдвард как обычно проводил меня до пикапа. Но сегодня передо мной распахнулась пассажирская дверь. Элис должна была отогнать его машину домой, так что Эдвард мог удержать меня от побега.

Я сложила руки на груди и замерла под дождем.

— Это мой день рождения, не могу ли я повести?

— Я думаю, что это не твой день рождения, как ты и просила.

— Если это не мой день рождения, то я не пойду к тебе домой сегодня вечером…

— Хорошо, — он захлопнул пассажирскую дверь и, проскользнув мимо меня, распахнул дверцу с водительской стороны, — С днем рождения!

— Тише, — нерешительно прошипела я в ответ и залезла в машину, не желая, чтобы он продолжил.

Когда я поехала, Эдвард включил радио, неодобрительно качая головой.

— У твоего радио отвратительный прием.

Я нахмурилась. Мне не нравилось, когда он критиковал мою машину. Пикап дожил до глубокой старости, он — личность.

— Ты хочешь хорошее стерео? Катайся на своей машине.

Я очень нервничала из-за плана Элис и находилась в ужасном настроении, поэтому слова прозвучали неожиданно резко.

Я почти никогда не пребывала в плохом настроении рядом с Эдвардом, и мой тон заставил его поджать губы, пряча улыбку.

Когда пикап остановился перед домом Чарли, он приблизился и обхватил мое лицо руками. Очень бережно, самыми кончиками пальцев, он коснулся моих висков, скул и линий рта. Будто я была необыкновенно хрупкой вещью. Которая, конечно же, не шла ни в какое сравнение с ним.

— Ты всегда должна быть в хорошем настроении, — прошептал Эдвард. Я почувствовала свежесть его дыхания на своем лице.

— А если я не хочу быть в хорошем настроении? — спросила я, неровно дыша.

Золотистые глаза вспыхнули.

— Очень плохо.

Мое сердце затрепетало, когда Эдвард наклонился ближе и прижал свои холодные губы к моим. Несомненно, как он и --">