Кэрри Гринберг - Лунные капли во флаконе (ЛП)

типичным для конца прошлого века, он даже пару раз обошел лестницу, словно не мог насмотреться на отполированные ступени и темно-бордовый ковер. Впрочем, эта процедура заняла бы значительно меньше времени, если бы мисс Черрингтон вышла из столовой чуть пораньше и не заставила его придумывать случайный повод для неожиданной встречи с ней без чуткого наблюдения родителей.

   - Вас так заинтересовала лестница? - полушутливо спросила девушка и округлила глаза. - Я уверена, с ней связана какая-нибудь очень интересная история, и в свое время она займет место в Британском Музее.

   - Мисс Черрингтон, как вы можете догадаться, ваша персона интересует меня куда больше этой лестницы, - ответил Ричард предельно официально. - И я действительно рад видеть вас в добром здравии.

   - Я польщена. И рада, что моя легкая простуда не помешала вашему визиту. Обидно болеть летом, но еще обиднее было бы отменить из-за этого ваш приезд. Здесь и так порой невыносимо скучно.

   - Не вы ли говорили, что наслаждаетесь здесь тишиной и покоем?

   - Наслаждаюсь. Но все же визиты приносят мне не меньше удовольствия.

   Ричард усмехнулся: "Визиты"! Насколько он мог знать, дом Черрингтонов и в Лондоне редко был открыт гостям из-за постоянных болезней миссис Черрингтон, и едва ли юная Амелия когда-либо имела возможность почувствовать себя светской дамой. Однако теперь она повзрослела - за те несколько месяцев, что они не виделись, нечто новое проникло в каждое ее слово, в каждый взгляд и жест.

   - Не желаете ли проводить меня в гостиную? Мой отец будет тревожиться, не украли ли вы меня. Это ведь так неприлично, стоять здесь, в темном коридоре, одним!.. - она встряхнула головой и протянула ему руку, как если бы он был ее кавалером на балу, и теперь ему предстояло вести ее по огромному залу, а не дойти до ближайшей двери.

   - Как бы ваши родители не испугались за вашу честь и не запретили мне впредь видеть вас, - зашептал Ричард и наклонился к самому ее уху, перед тем, как распахнуть дверь в гостиную.

   Едва переступив порог комнаты, миссис Черрингтон опустилась на обитое лиловым шелком канапе, расположенное сбоку от камина, словно только и ждала, чтобы вновь присесть и слиться с обивкой.

   - Мэри, мое рукоделие, - тихо проговорила она, и, почти мгновенно получив из рук камеристки корзинку, принялась неторопливо извлекать из нее нитки, игольницу и очередную недовязанную салфетку. Происходящее вокруг ее больше не касалось - она оградилась от внешнего мира тонким слоем кружева, нанизанного на спицы.

   - Присядем, - предложил мистер Черрингтон гостю, опускаясь в одно из глубоких кресел, стоявших на другой половине гостиной, у окна. Более позднего появления Амелии он будто бы и не заметил - или же не посчитал необходимым обращать на это внимание.

   Гласфорс уже поставил на отполированную буковую столешницу между ними хрустальный графин и два бокала.

   - Виски? - предложил хозяин дома.

   - Да, пожалуй, - согласился Ричард, наблюдая, как дворецкий опускает мелко наколотый лед на донышки бокалов.

   - Амелия, сыграй нам что-нибудь, - мистер Черрингтон кивнул в сторону рояля, вспомнив о присутствии дочери. Та обернулась, коснулась пальцами затейливо уложенных завитков прически, и послушно подошла к инструменту. - Ведь ты еще не забыла свои уроки музыки?

   Взяв небольшую стопку нот с крышки рояля, покрытой малиновым бархатом, девушка быстро перелистала их. Просматривая названия пьес, она на какое-то мгновение приподняла бровь, но все-таки выбрала одну из них, и, наспех пробежав глазами нотные строки, расправила юбку и чинно села в профиль к остальным.

   - Мистер Харви, не могла бы вы помочь мне?

   - Все что угодно для вас.

   - Вас ведь не затруднит переворачивать страницы в нотной книге?

   Будь в этом зале один из тех художников эпохи романтизма, он бы немедля схватился за кисть, такую идеалистическую картину представляли эти двое молодых людей: светловолосая юная девушка, чьи пальцы легко порхают над клавишами, и высокий статный молодой человек, переворачивающий для нее страницы.

   Из-под пальцев Амелии лилась спокойная и незатейливая мелодия - одна из тех, что всегда исполняются

--">