Говард Филлипс Лавкрафт - Пещерный зверь

самые большие обломки известняка, валявшиеся вокруг. С камнем в каждой руке я с достоинством ожидал неизбежного нападения зверя.

Поведение неизвестного животного внушало тревогу. Без сомнения, это была походка четвероногого существа, но казалось, что движения задних конечностей не координируются с передними. В какие-то короткие интервалы мне отчетливо казалось, что в процессе движения задействованы лишь две из четырех лап. С каждой минутой возраставшее любопытство не давало мне покоя — с каким зверем судьба подарила мне роковую встречу?

«Наверное, это несчастное животное, поплатившееся за свое безмерное любопытство пожизненным заключением в ужасной пещере. Оно питается летучими мышами и крысами, обитающими здесь, а возможно, и рыбой, которую ловит в Грин-Ривер, сообщавшейся с подземными водами грота». В беспокойном ожидании я мог только предположить, какие произошли изменения в его физическом состоянии, вызванные жизнью в подземелье. Дерзкая мысль, внезапно пришедшая ко мне, едва не рассмешила меня. А что если мне удастся одолеть моего четвероногого противника? Я даже не смогу как следует разглядеть поверженного врага, так как батарейки фонаря сели, а спичек при себе я не имел. Нервы мои были на пределе. Воображение рисовало мне отвратительное и огромное существо, приближающееся в кромешной тьме. Теперь я вспоминаю, что истошно закричал и не смог совладать со своим голосом. Оцепеневший и парализованный от страха, я стал сомневаться в твердости моей руки в решительный момент. Теперь я уже различал не только звук надвигающихся шагов, но и затрудненное дыхание животного. Несмотря на панику, овладевшую мною, я понял, что зверь, должно быть, шел издалека и, наверное, устал. Усилием воли я заставил себя действовать. Со всей силы я бросил правой рукой большой известняковый обломок в направлении, указанном моим безошибочным слухом. Я промахнулся ненамного, так как слышал, что животное сделало прыжок в сторону, увернувшись от камня. Застигнутое врасплох неожиданным нападением, оно остановилось в нерешительности. Во второй раз я был точнее. На это раз от нанесенного камнем удара животное рухнуло на землю. Я испытал огромное облегчение и отошел от укрывавшей меня стены. Мне удалось лишь ранить пещерного зверя, потому что среди тишины я слышал его тяжелое и прерывистое дыхание. У меня не было ни малейшего желания подойти и рассмотреть страшное существо. Находясь во власти странного суеверия, я не смел приблизиться ни на шаг к поверженному гиганту, но и не решался бросить в него еще один камень, чтобы добить. Охваченный паникой я бросился бежать, смутно ориентируясь в том направлении, откуда пришел. Вдруг я услышал шум, точнее последовательность звуков, порожденных металлическими предметами. На этот раз не было никакого сомнения в том, что навстречу мне шел экскурсовод. Затем я увидел слабый луч света, несущего мне спасение и неистово завопил от радости. Я бросился в направлении света, и, еще не осознавая, что со мной произошло, очутился на земле у ног экскурсовода, невнятно бормоча слова благодарности моему спасителю и бессвязно описывая мою жуткую встречу в пещере.

Мало-помалу я успокоился и пришел в себя. Экскурсовод объяснил мне, что заметил мое отсутствие на выходе из пещеры. Он отправился на поиски, тщательно обследуя расщелины и проходы вокруг того места, где меня видели последний раз.

Почувствовав себя уверенным в присутствии друга, державшего в руках фонарь, я вновь задумался о странном раненном мною звере в нескольких шагах отсюда. В сопровождении экскурсовода я вернулся на место скоротечного боя. На земле лежало белое массивное тело, еще белее, чем известняк. Осторожно приблизившись к раненому существу, мы остановились ошеломленные и удивленные. Среди всех животных, виденных нами ранее, это было самым экзотичным. Оно походило на огромную человекообразную обезьяну. Может быть, она сбежала из передвижного зверинца? Большая часть ее тела была совершенно гладкой, но волосяной покров на голове был настолько обильным, что каскадом ниспадал на плечи существа. Животное лежало лицом к земле. Острые когти удлиняли пальцы рук и ног, но они не были цепкими и загнутыми. Все это, как и неестественную белизну, я объяснял долгим пребыванием в подземелье. У обезьяны не было хвоста. Теперь дыхание животного стало совсем слабым. Мой спутник извлек пистолет, чтобы облегчить муки несчастного существа, но --">