Фриц Ройтер Лейбер - Р-румп-титти-титти-тум-та-ти

предыдущих. Три кататоника^[1], находившиеся долгое время в лечебнице для душевнобольных, вскочили с кроватей и заплясали.

Лестер Флегиус довольно смущенно описал, как он использовал, по его словам, «что-то похожее, но на самом деле не совсем идентичное рисунку» в качестве захватывающего внимание символа в серии рекламных плакатов «Промышленный дизайн в повседневной жизни».

Лафкадио Смитс, чей рассказ был и длиннее и беззастенчивее по отношению к художественной находке Саймона, нагло объявил, что репродуцировал ряд брызг в виде шелкового узора на белье. Белье уже идет нарасхват в пяти подарочных арт-салонах, и в этот самый момент три девицы на чердаке Лафкадио, не покладая рук, трудятся над изготовлением новых изделий. Сообщив это, он уже собрался с духом, чтобы выслушать гневную тираду Саймона, прикидывая в уме привлекательные, на его взгляд, проценты прибыли для Саймона, но художник-модернист был странным образом погружен в собственные размышления. Казалось, он что-то напряженно взвешивает и выверяет про себя.

Новая картина так и не продвинулась дальше первого ряда брызг.

Норман Сэйлор полушутя намекнул на это художнику.

— Я нахожусь сейчас в каком-то творческом застое, меня будто заклинило, — признался ему Саймон. — Стоит лишь поднять кисть, как возникает чувство страха, что я испорчу этот непостижимый эффект первого мазка. — Он помолчал. — Есть и вторая причина. Я разложил внизу бумагу и попробовал сделать несколько небольших разбрызгиваний. Все. они выглядели практически также, как и то, большое. Похоже, моя рука никогда уже не произведет ничего другого.

Он нервно рассмеялся.

— А как твои успехи в этом деле, Норм?

Специалист по истории культуры покачал головой.

— Сейчас я только изучаю вопрос, пытаюсь представить происшедшее в континууме примитивных знаков и универсальных символов воображения. Тут все уходит очень глубоко. Но что касается застоя и этого… э-э… недостатка фантазии, я бы на твоем месте завтра утром поднялся наверх и стал брызгать, как и раньше. Большой рисунок сфотографирован, а значит, ты ничего не теряешь.

Саймон как-то неопределенно кивнул, взглянул на свою руку и поспешно ухватился за нее другой, пытаясь унять дрожь. Рука подергивалась в легко узнаваемом ритме.

Если атмосферу их встречи спустя неделю после знаменательного события отличал энтузиазм, то еще через неделю это была просто эйфория. Новый ритмический рисунок Тэлли дал начало целому музыкальному направлению, окрещенному драм-н-дрэг^[2], которое обещало составить конкуренцию рок-н-роллу, а самого барабанщика два дня подряд приглашали участвовать в серии телепередач. Единственная проблема заключалась в том, что не возникало ни одной новой музыкальной темы. Все композиции в стиле драм-н-дрэг основывались на повторении или же некотором обыгрывании первоначальной мелодии барабана. Кроме того, Тэлли как-то неохотно упомянул, что несколько «тронутых» фанов стали в качестве приветствия выбивать р-румп-титти-титти-тум-ТА-ти в четыре руки.

Гориус Мак-Интош вызвал настоящий переполох, установив контакт с самыми безнадежными больными, большинство из которых считались обреченными. Коллеги со степенью магистра при обращении к нему перестали делать ударение на слове «господин», а некоторые, упрашивая дать им копии Мак-АТШПа (апперцетивного теста шести пятен Мак-Интоша), вдруг стали называть его «доктор». Его имя упоминалось в связи с возможным назначением на должность помощника управляющего лечебницей, где он был простым психологом. Он рассказал также, как некоторые стационарные больные в шутку колотят друг друга по спине, невнятно выкрикивая что-то вроде «Бумбидди-бидди-бум-БА-би». Шестеро интеллектуалов отметили схожесть поведения этих больных и фанов Тэлли.

Вышел из печати и приобрел чрезвычайную популярность первый из сделанных Лестером Флегиусом плакатов с захватывающим внимание символом (разумеется, полностью идентичным рисунку брызг). Главным свидетельством успеха служила дюжина звонков заинтересованных директоров и президентов фирм, занимающихся сходной деятельностью Лафкадио Смитс проинформировал, что арендовал второй чердак и расширяет производство, расписывая ткани, шелковые галстуки, абажуры и обои, и с большой для себя выгодой заключил несколько контрактов с крупными промышленниками. И вновь его поразил Саймон Грю, который не стал --">