Стивен Кинг - Противостояние.Том I

удовольствия какого-либо отдельного читателя, а по желанию огромной читательской аудитории. Я бы не стал делать этого, если бы не был твердо уверен, что те части авторской рукописи, которые не вошли в первое издание, не обогатят роман. И я бы солгал, заявив, что мне безразлично, как будет воспринят новый вариант.

Я не собираюсь утомлять вас рассказом об истории создания романа «Противостояние», ибо ход мысли, ведущим к рождению книги, интересует, пожалуй, лишь честолюбивых романистов. Они склонны верить, что существует магическая формула создания бестселлера, но, увы, ее нет. Просто однажды у вас появляется некая идея, потом вас неожиданно осеняет еще одна, и вы увязываете их. Затем сами собой возникают характеры (вернее, поначалу лишь бледные тени их). Вот в воображении автора вырисовывается возможное окончание романа (впрочем, когда дело действительно доходит до финала, он редко бывает похож на о тот, что представлялся автору раньше). И наконец, наступает момент, когда романист берется за ручку или усаживается за пишущую машинку. Когда меня спрашивают: «Как вы пишете?» — я неизменно отвечаю: «Слово за словом». И так же неизменно этот ответ не принимают. Хотя так оно и есть. Он слишком прост, чтобы считаться правдой. Но вспомните Великую Китайскую стену. Друзья, ведь она возводилась камень за камнем. Вот и весь секрет — камень за камнем. Но это чертово сооружение можно увидеть из космоса даже без телескопа!

Тем же читателям, которых действительно интересует творческий процесс, я советую прочесть заключительную главу книги «Пляска смерти», сбивчивый, но добротный обзор литературы жанра ужасов, опубликованный мной в 1981 году. Это вовсе не реклама книги. Я просто сообщаю, где желающие могут найти мой рассказ о писательской лаборатории с принципиально иной точкой зрения на творческий процесс.

Но вернемся к новому варианту «Противостояния». Около четырехсот страниц рукописи не вошло в первое издание. И если бы это произошло по решению редакционного совета, я, так и быть, дал бы роману возможность жить своей жизнью и однажды кануть в вечность в первоначальном варианте.

Но в творческий процесс вмешались законы рынка. В бухгалтерии подсчитали стоимость издания и решили, что 12 долларов 95 центов — предельная цена, которую выдержит книжный рынок. Мне предложили сделать купюры. С крайней неохотой я согласился произвести эту хирургическую операцию собственноручно, чтобы не отдавать ее на откуп редакции. Думаю, я проделал превосходную работу для писателя, которого постоянно обвиняют в словесном поносе. Во всяком случае, только сокращение линии — перемещение Мусорщика через всю страну от Индианы до Лас-Вегаса — оставило единственный заметный шов на ткани романа.

Так в чем же проблема, могут меня спросить, если сюжет в целом не пострадал? Не авторская ли то прихоть? Хочется верить, что такой вопрос неправомерен, но если он оправдан, тогда я потратил большую часть своей жизни впустую. Убежден, что урезанный, смонтированный вариант по-настоящему хорошего произведения всегда значительно уступает полному повествованию. В противном случае нижеследующий рассказ можно считать вполне приемлемой версией известной сказки «Гензель и Гретель».

Гензель и Гретель имели доброго отца и добрую мать. Но их добрая мать умерла, и отец женился на форменной суке. Сука решила избавиться от детей, чтобы тратить все деньги только на себя. Она изводила своего слабохарактерного и недалекого муженька требованиями отвести Гензеля и Гретель в лес и убить их. Однако в последний момент отец сжалился над детьми и оставил их в живых, заменив быструю и милосердную смерть от лезвия ножа на мучительную, голодную смерть в лесу. Блуждая по чаще, дети набрели на леденцовый домик, который принадлежал ведьме-людоедке. Она посадила их под замок и сказала, что, когда они станут жирными и вкусными, она их съест. Но дети перехитрили ведьму. Гензель засунул ее в ее же собственную печь. Дети отыскали ведьмины сокровища, а заодно, вероятно, и карту местности, ибо в итоге они благополучно вернулись домой. Тогда их папочка прогнал свою суку жену прочь, и они зажили счастливо. Конец.

Не знаю, кто как, я же воспринимаю эту версию как верную неудачу. Вроде бы содержание изложено полностью, но рассказ потерял свою прелесть и изысканность, как «кадиллак», с которого содрали весь хром и соскоблили краску до блеклого металла. Он все еще --">