Дин Рэй Кунц - Блудный сын

прошлый раз.

— «Чиз-итс» — это крекеры со вкусом чеддера. Здесь, в монастыре, мы ищем истину, значение, цель… Бога. Однако зачастую мелочи повседневной жизни, маленькие удовольствия, определяют для меня смысл существования. Боюсь, я — плохой ученик, Небо.

Посильнее запахнув шерстяное одеяние, чтобы хоть как-то защититься от порывов ледяного ветра, Небо покачал головой.

— Наоборот. Лучшего ученика у меня не было. Одно только упоминание «Чиз-итс» заинтриговало меня.

Такое же шерстяное одеяние окутывало и мощное, покрытое шрамами тело Дукалиона, хотя даже самый сильный мороз не доставлял ему никаких неудобств.

Монастырь Ромбук, архитектурное чудо с кирпичными стенами, башенками, изогнутыми крышами, прилепился к лишенному растительности горному склону, величественный и укрытый от остального мира. Ступени водопадами спускались вдоль стен квадратных башен, к основным зданиям и внутренним дворикам.

Яркие желтые, белые, красные, зеленые и синие молельные флаги, олицетворяющие собой силы природы, развевались на ветру. Вместе с материей колыхались и написанные на флагах сутры, то есть при каждом движении флага молитва символически возносилась к небесам.

Несмотря на устрашающую внешность и габариты Дукалиона, монахи приняли его. Он впитывал в себя их учение и фильтровал через собственный опыт. Со временем они начали приходить к нему с философскими вопросами: в силу своей уникальности он мог дать на них единственно верные ответы.

Монахи не знали, кто он, но интуитивно понимали, что этот человек отличается от обычных людей.

Дукалион долго молчал. Небо ждал, стоя рядом с ним. Время мало что значило в мире монахов, где не было часов, и Дукалион, прожив двести лет и понимая, что впереди никак не меньше, частенько не замечал бега времени.

Щелкнули молельные колеса, приводимые в движение ветром, монах появился в окне высокой башни, заиграл на трубе, изготовленной из раковины. И тут же до них донеслось пение монахов.

Дукалион смотрел на долины, лежащие к востоку от монастыря. Их затягивали лиловые сумерки. Выпав из некоторых окон Ромбука, можно было лететь более тысячи футов до встречи со скалами.

Из сумерек появилась приближающаяся фигура.

— Гонец, — нарушил молчание Дукалион. — Хирург во сне сказал правду.

Старый монах поначалу не увидел пришельца. Его глаза, цвета уксуса, выбелило яркое солнце больших высот. Потом они широко раскрылись.

— Мы должны встретить его у ворот.

* * *

Саламандры горящих факелов метались по железным прутьям главных ворот и кирпичным стенам.

Остановившись у самых ворот, гонец взирал на Дукалиона с благоговейным трепетом.

— Йети, — прошептал он. Этим именем шерпы называли снежного человека, которого боялись пуще смерти.

Когда заговорил Небо, слова срывались с его губ вместе с паром: температура воздуха опустилась ниже нулевой отметки.

— Теперь такой обычай — начинать послание с грубости?

В свое время Дукалиона травили, как дикого зверя. Он прожил изгнанником двести лет, так что любая грубость отскакивала от него, как резиновый мячик — от стены. Он утерял способность обижаться.

— Будь я йети, — ответил он гонцу, — я мог бы достигнуть такого роста, — его рост составлял шесть футов и шесть дюймов. — И у меня могли бы быть такие же мощные мышцы. Но и волос на теле было бы намного больше, ты с этим согласен?

— Я… пожалуй. Да.

— И йети никогда не бреется, — наклонившись к гонцу, словно делясь с ним секретом, добавил Дукалион. — Под всеми этими волосами у йети очень чувствительная кожа. Розовая. Мягкая… От бритвы на ней сразу появляется сильное раздражение.

— Тогда кто ты? — спросил гонец, набравшись храбрости.

— Big Foot,^[3] — на английском ответил Дукалион. Небо рассмеялся, но гонец, конечно же, его не понял.

Еще больше нервничая от смеха монаха, дрожа не только от морозного воздуха, молодой человек протянул пакет из козлиной шкуры, туго перевязанный кожаным шнурком.

— Вот. Внутри. Вам.

Дукалион подсунул палец под кожаный шнурок, разорвал его, развернул козлиную шкуру. Внутри обнаружился конверт, измятый и запачканный. Письмо очень уж долго находилось в пути.

Судя по обратному адресу, отправили его из Нового Орлеана. Дукалион прекрасно знал отправителя: Бен Джонас, давний, верный друг.

Все еще нервно поглядывая на изуродованную половину лица Дукалиона, гонец тем не --">