Арина Рахманина - Темная кровь: Пробуждение

подготовки. Более чем странный тип. Вскоре выяснилось, что он занимал не последнее место в руководстве одного из украинских банков, а к нам пришел "за корочкой". Странно, но он почти никогда не пропускал мои пары, несмотря на то, что мог бы спокойно заплатить за зачет и вообще не ходить. Вряд ли для банкира это было бы проблемой. Как-то раз, когда он все-таки не пришел, его одногруппники сказали мне, что чести видеть его на каждой своей паре удостаивались со времени начала их совместного обучения только три преподавателя. Почему Кириллу, обычно сохранявшему молчание, сидя за задней партой, так интересна политология, я не понимала. Возможно, конечно, что по тем же причинам, что и Юре, но он ведь ни разу не сделал попытки сблизиться со мной, хотя от его пристального взгляда мне частенько становилось не по себе. Только уже во второй половине семестра, когда в апреле я впервые пришла к ним на занятия в блузке с вырезом, он все-таки заговорил со мной, выйдя за рамки, установленные для студента и преподавателя.

Разговор у нас получился еще тот. Я спокойно сидела за своим столом, просматривая выставленные за семестр студентам оценки. Кирилл подошел ко мне так тихо, как будто от его движений даже воздух не колебался. Я заметила его уже тогда, когда своими длинными пальцами с ухоженными ногтями он приподнял мои свисавшие до плечей волосы.

— Бурная ночь, Дарья Александровна? — спросил он.

Я вспыхнула, моментально отшатываясь от него. Волосы легли на свое место. Да, Юра действительно накануне оставил на моей шее несколько доказательств своей страсти. Но как Кирилл умудрился рассмотреть эти засосы? Я ведь была уверена, что их почти не видно.

Студенты навострили уши. Все разговоры в аудитории смолкли.

— Что за любопытство? — спросила я, обращая свой грозный взгляд на негодяя, посмевшего поднять настолько непозволительную тему. — По-вашему, я не должна заниматься тем, от чего это бывает?

— Почему же, — усмехнулся он. — Думаю, вам это очень нравится.

И, не глядя больше на меня, он величественно прошествовал к своему месту.

Я даже не нашлась, что ему ответить. Студенты начали улыбаться. Мое лицо вспыхнуло, но не от стыда, а от злости. За секс мне стыдно не было. Я злилась только на то, что кто-то попытался намекнуть на то, что мне должно быть стыдно.

Сейчас мне ясно, что весь семестр Кирилл наблюдал за мной. Этим и объяснялась его странная страсть к изучению политологии. Что-то во мне разбудило его любопытство, потому он стал наблюдать пристальнее. После случая с засосами мы начали сталкиваться все чаще и чаще. Причем, каждая из этих ситуаций была весьма щекотливой. В следующий раз он прошел мимо меня и моей подружки с кафедры, когда мы, после важного производственного совещания, где обсуждалось море идиотских вопросов, решили посидеть в парке на лавочке и попить лонгер. Одной бутылочки нам показалось мало — сказывалось напряжение после выслушивания всего того бреда, который нес наш заведующий кафедрой. Через час мы были уже довольно-таки пьяные. Вот тогда-то мимо нас и прошествовал Кирилл, насмешливо глядя на меня.

— Кто это? — спросила меня подружка, восхищенно провожая его взглядом. — Такой красивый, и смотрит на тебя.

— Этот мудак — мой студент, — заплетающимся языком едва выговорила я. — И стопудово спросит меня на следующей неделе во время их пары, что именно мы с тобой пили.

Но Кирилл не спросил. Просто смотрел на меня с задней парты с противной улыбочкой человека, которому известно о тебе чуть больше, чем должно бы.

Черт, уж не шантажировать ли он меня надумал в конце семестра? Ну, ради разнообразия, если просто платить ему надоело. Хотя, я и так собиралась поставить ему зачет автоматом. Он ведь всегда знал обстоятельный ответ на любой вопрос, какой бы ему не задали.

Следующая наша встреча состоялась при еще более интригующих обстоятельствах. Мы с Юрой зашли в бар для байкеров, где нам очень нравилось сидеть, потому что и посетителям, и официантам обычно было совершенно плевать на все, что происходило в зале. Можно было творить все, что угодно. Юра пил виски, я — мартини с текилой. И вскоре мы были уже настолько пьяными, что все закончилось довольно таки… Сейчас мне неприятно вспоминать об этом.

Накануне заведующий кафедрой вызвал меня на ковер и отругал совершенно ни за что. У этого господина была интересная философия; он считал, что за одного битого дают двух небитых. --">