Марик Лернер - Другая страна. Часть 3

проблем тоже не обошлось. В Израиле это называется «субботние войны». В Иерусалиме существует Ха-Эда ха-харедит, что то вроде «Богобоязненной общины», возглавляемая еще с 30-х годов венгерскими ультраортодоксами под командованием Амрами Блоя и Аарона Каценленбойгена. Человек с такой фамилией, обязательно должен страдать всякими комплексами — никто ее правильно не может произнести. Всего их было где-то 400 семей, проживающих в Старом городе в районе Меа Шеарим. Посчитав Израиль, созданный светскими евреями, абсолютным злом и досадной помехой на пути Мессии, ультраортодоксы отказались от малейшей причастности к государству. Они не получают израильских паспортов и гражданства, медицинскую страховку, и даже пособия от государства брать не согласны.

Ну, отказались и отказались, в конце концов — их дело. Но ведь не желают жить спокойно и требуют от остальных жить по их правилам. Бассейн должен быть закрыт по субботам, и женщины и мужчины купаться в разные дни. Раввин Блой как-то выбежал на футбольное поле, чтобы помешать играть в священную субботу, и попытался произнести речь. Его тонкую душу не поняли и забрали в полицию. Но даже там он не пожелал осквернять святой язык и принципиально не отрыл рта для ответов на вопросы полицейских. Был показательно отправлен на 30 дневную отсидку за неуважение к суду, рассматривающему это дело, но от принципов не отказался и теперь регулярно приходил в кинотеатр, открытый по субботам, и, засовывая голову в окошко кассира, не желал ее вытаскивать назад, чтобы не дать другим купить билеты на сеанс. По мне — настоящий клоун, но ультраортодоксы его очень уважали и слушались.

А еще они на день независимости демонстративно жгут израильские флаги, перекрывают улицы по субботам, чтобы транспорт не ездил, и постоянно мешают археологам производить раскопки в Иерусалиме, чем доводят таких людей, как мой тесть, до белого каления. И хотя мэрия все равно не обращает особого внимания на их выходки, но многим они постоянно портят жизнь. Так что в Иерусалиме, обычно, не скучно.

Парад начался точно по расписанию, в 12:30. К этому времени собралась масса народу. Арабские хамулы приезжали целыми автобусами, евреи приходили семьями. Люди стоят по несколько часов, мешая друг другу, зато атмосфера очень праздничная. От моей должности была большая выгода. В отличие от толпящихся на улицах, мы с удобством устроились на гостевых трибунах. Военные полицейские стояли внизу и не заслоняли парад своими телами.

Сначала прошли подразделения от каждого рода войск. Прямо скажу, зрелище, для бывшего воспитанника советского военного училища, было более чем грустное. Маршировать они не умели. Никаких вытянуть носок, чтобы стук стоял. И ведь я своих солдат никогда не пытался учить подобному, были вещи поважнее, вроде меткой стрельбы, но все равно, хотелось зрелища, а эта расхлябанность раздражала. Неужели уже старым становлюсь, что это не так, а то не эдак?

Потом проехала техника. Танки, артиллерия самоходная и прицепная, безоткатки на джипах, грузовики с солдатами, мотоциклисты и почему-то бульдозеры. Над головой несколько раз пролетали четверками новейшие истребители и бомбардировщики. В конце пронеслись вертолеты. Каждый раз, когда появлялось что-то новое, народ на улицах радостно орал.

— Слушай, — пихая меня в бок, неожиданно спросила Анна, — у нас война не ожидается?

— С чего вдруг такие странные мысли? — удивился я.

— Так почитаешь газеты, послушаешь радио, и страшно становится… Египет с Сирией в одно государство объединились. Ирак с Иорданией туда же. Парад этот, как будто не видно, сильно демонстративный. Никогда столько новейшей техники не гнали.

— Это, скорее, действительно, демонстрация. Не трогай нас, и мы не тронем. Наш бронепоезд стоит не на запасном, а на очень основном пути, и постоянно шевелит пушками. С Египтом нам делить нечего, но, если надо, мы их быстро в песок утрамбуем.

В этот момент мне стало не до международной обстановки. Вера попросилась на горшок. Это хорошо, что она просится, и все необходимое предусмотрительно взято из дома. Вот только попробуйте провести это ответственное мероприятие среди массы народа, не всем понравится как зрелище, так и запах.

Торопливо прихватив сумку, я удалился в сторону. Привычно совершая все, что положено, а что — если я нахожусь в семейном кругу — это моя прямая обязанность, я пытался сообразить: дети всегда просятся в --">