Сергей Михайлович Федотов - Паутина

Комаров. — Очень занимательно. Пришел ни с чем — ушел ни с чем. Интересное кино! И что же — из этих миров невозможно вообще ничего вывезти?

Предметы — нельзя, потому что невозможно вывезти информацию. Можно — химически чистые элементы, на которые эти предметы разделятся при переходе через межпространственную мембрану.

Тоже неплохо, — решил Комаров. — Дешевый способ сепарации и получения химически чистых веществ. Синтезаторы требуют большого расхода энергии. А сколько ее требуется для переноса через мембрану?

Пока Комаров раздумывал, не взять ли четвертый пирожок, Петров советовался с компьютером. Информационных запасов домашнего мудреца не хватило. Пришлось подключаться к планетарному.

Сведений об энергозатратах товарищи так и не получили. Способа проникновения в параллельные миры современники Петрова и Комарова — увы! — не знали! Светлое будущее для друзей-историков слегка омрачилось, и радужные перспективы померкли. Утешало одно: во время расчетов выяснилось, что запрет на вывоз информации из параллельного мира нарушить нельзя, зато можно обойти. Межпространственная мембрана пропускает все живое. Любое существо, обладающее биополем, способно проникнуть в иной мир безо всякого для себя ущерба. При переходе туда информация не теряется, стирается она при возвращении обратно. Уходящий в чужой мир уносит знания о нашей Вселенной, но ничего не возвращает взамен, если…

Если в параллельных мирах имеются мыслящие существа, они могут прийти к нам и рассказать о своей жизни.

— Но придут они в наш мир голыми и босыми, — сказал Петров.

Комаров съел-таки с досады четвертый пирожок.

Раз способа проникновения в параллельные миры не знают в настоящем, — решил он, — стоит поискать его в прошлом. Или пусть разгадку подскажут твои киномеханики. Сверхразуму должны быть доступны минувшие и грядущие тайны.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОТРОК

Глава первая. Попробуй догони

Москва—Воронеж — шиш догонишь.

Транспортный лозунг

Солнце скрылось за макушками трехсотлетних кедров, но небо еще оставалось по-дневному прозрачным, хотя и набирало густоту, словно впитывая горечь длинных хвоинок. С берез слетали первые позолоченные листья и неслышно опускались на поляну. Лес пронзали прозрачные паутинки, связывая стволы мириадами невидимых нитей. Можно было легонько постучать пальцем по любой из них, и тайная твоя речь передалась бы до западной границы Лесного княжества, до реки Большая Вода, или до границы восточной, где кончалось плоскогорье, а вместе с ним и тайга, и начиналась степь.

Там раскосоглазые люди гонялись друг за другом на своих низкорослых мохнатых лошадках по степному разнотравью, а зимой пересаживались на низенькие санки, куда впрягали оленей. Жили они вдоль второй великой реки, названной Темной. У истоков ее шумели гигантские валы Богатого озера. Были бы они безобидными соседями людям из лесного рода, кабы не их злой дух Чучуна.

Разрубленный, он раздваивался, четвертованный — учетверялся и так далее, пока не собирался в несметную рать. Тогда он вздымал единственной рукой копье или нож из Плохого железа, мигал одиноким глазом (копье чучуны неплохо метали в цель: одноглазому и зажмуриваться не нужно) и смело шел в бой, прыгая на единственной ноге быстрее оленя. Огня чучуны не знали и ели зверей и людей сырыми. При этом не больно-то разбирались, где свои, а где чужие: пронзали копьями, а затем разделывали ножами и раскосоглазых подопечных, и большеглазых лесичей. Ростом чучуны были чуть ниже лиственниц.

Если уж говорить о злых духах, то чулмысы западных соседей ничем не лучше чучун восточных. Чулмысы имели в неограниченном количестве спиртное убойной силы, настоянное на мухоморах, и спаивали до смерти любого встречного-поперечного. Они приставали к людям то в виде мужика с козлиными ногами и пучком золотых волос на затылке, то в облике прекрасной девушки. Против девушек особенно трудно было устоять голубоглазым и светловолосым жителям леса. И не раз обманывались они, раздевая девушку-чулмысы, против чего та никогда не возражала, но требовала сперва «залить шары». Так злые духи называли большие голубые глаза высоких лесичей.

Когда же захмелевший муж оказывался сверху чулмысы, а она вскрикивала и стонала под ним, то в миг величайшего наслаждения любовник терял сознание и, --">